Королева и лекарь
Эми Хармон
Птица и меч #2Романы Эми Хармон
Его зовут Кель из Джеру. Он способен одним касанием руки воскрешать из мертвых. За каждую спасенную жизнь ему предстоит отдать день собственной… Ее зовут Саша из Солема. Она не помнит своего прошлого, но умеет рассказывать будущее. Шелк ее сказочных историй способен околдовать каждого слушающего… Однажды Кель спасает Сашу от гибели, а она узнает в нем образ из своих видений. Саша решает следовать за Келем, несмотря на все опасности мрачных земель. Но он не нуждается в рабыне. С тех пор как загадочная леди Фири предала и покинула его навсегда, Кель ищет свою истинную Королеву…
Эми Хармон
Королева и лекарь
Целителям
Но брат его встанет и скажет:
«Я не могу исцелить ран,
не делайте меня вождем народа»
Исайя 3.7
Пролог
Свет отразился от пустого трона, скользнул по просторной комнате, обшарил углы и пополз вверх по стене. Сейчас единственным обитателем этого места была тишина. Чьи-то крылья затрепетали под потолком, на миг нарушив абсолютное безмолвие. Виноградные лозы с листьями такими изумрудными, что в тени они казались почти черными, оплетали камни и свешивались из окон, затрудняя путь солнцу и погружая зал в зеленый полумрак. Казалось, весь замок затаил дыхание.
Внутри не было ни одного животного – разве что маленькая мышка да сидящая на ветвях птаха. Ни домашнего скота, ни готовых сорваться в галоп коней, ни лающих псов, ни ленивых кошек, пригревшихся на каменных стенах. Онемевший свинарник, такой же хлев и птичий двор – в целой крепости не осталось ни единой души, которой могли бы потребоваться уход и забота. Одни пауки были заняты делом. Их липкие сети росли и подрагивали, оплетая портреты и канделябры на стенах, свисая с люстр и гобеленов и создавая иллюзию, будто все вокруг затянуто кружевом. Длинный пиршественный стол был уставлен кубками и серебряными блюдами, чашами и подносами, но их наполняла лишь выжидающая пустота.
Сразу за двором начинались ряды деревьев. Переплетя ветви и прижавшись друг к другу, словно застигнутые во тьме любовники, они окаймляли замок неприступным кольцом – настоящая армия молчаливых дозорных, живых, но затерянных в безвременье. Спящие, скованные, сомкнутые, они окружали всю крепость плотной стеной, некоторые – не выше обычного человека, другие – ростом до небес и со стволами столь широкими, что их не обхватили бы и шесть девушек, вставших в хоровод в честь Майского дня. Если присмотреться ближе, на коре можно было различить подобия лиц. Сочетания впадинок и выступов наделяли каждое дерево характером и индивидуальностью. Одно было похоже на задремавшего великана, второе – на застывшего посреди игры ребенка.
Деревья не вели счет дням и не замечали смены сезонов. Они просто спали, запертые в самом сердце вечного нигде. Некому было дотянуться до них и вывести на свет, некому разбудить и сказать, что беда миновала.
Глава 1
– У всего есть своя история. У каждого места. У каждого человека. Мы выходим из чрева женщины, которая вышла из чрева женщины, которая вышла из чрева женщины. Мы наследуем от предков дары и слабости, рождаемся в борьбе и триумфе, взрослеем в доброте или равнодушии, а затем учимся и прокладываем свой путь среди других людей, которые несут собственную ношу и плетут собственную историю.
Низкий напевный голос Саши наполнял комнату, пока она омывала голову своей пожилой госпожи. Сказания успокаивали старуху, отвлекая ее от боли и страха. Смерть уже не первый день рыскала вокруг маленького домика, скреблась под дверью и заглядывала в окна, выжидая, когда сможет заявить права на жертву.
– А какая история у тебя, Саша? – задала старуха вопрос, который, должно быть, звучал под этими сводами уже сотни раз.
– Не знаю, госпожа Мина, – ответила Саша.
– Тогда ты должна пойти и разузнать ее, – слабо потребовала женщина.
– Куда пойти? – терпеливо спросила Саша. Эта беседа превратилась почти в традицию.
– Дар направит тебя.
– Почему вы называете это даром?
Мина испустила тяжелый вздох.
– Ты знаешь почему. Знаешь легенду. Расскажи ее снова.
Саша ничем не выразила своего недовольства, хотя пересказывал