Все еще я

После того случая отец увёз меня в Америку, и вскоре я научился тому, как можно перестать различать грань между реальным и нереальным. Всё слилось. Все краски мира – в один воздушный шар, и, казалось, лопнет он – и весь мир погрузится в чёрно-белое кино. Смех над тем, что не имеет смысла, смех постоянно, смех! И словно ты поднимаешься в гору, высокую, огромную гору. У этой горы есть имя, и имя её «Вина». Руки болтаются по бокам, а ноги, словно пластилиновые, сами идут, и глазам давно всё равно.