Все события, диалоги и персонажи, представленные в данном романе, являются плодом авторской фантазии. Любое совпадение с реально живущими или жившими людьми, фактами их жизни является совершенной случайностью
Маме и Папе! Спасибо, что именно Вы мои Родители!
Тебе!
Часть 1. МАКСИМ
– Когда тебя теперь ожидать?
Я спросил в шутку, вовсе не хотел Артема обидеть или другим неприятнейшим образом задеть. Просто привыкший к его странностям, в частности, к загадочным исчезновениям и к таким же возвращениям, я задал обычный вопрос. В ответ он наклонил голову чуть в бок и опустил глаза, на что я спросил:
– Я сделал что-то не так?
– Совсем из головы вылетело. Сейчас вернусь.
Артем поднялся и прошел в коридор, через пару минут вернувшись с каким-то журналом в руках.
– Вот, погляди, – он протянул журнал мне, держа его раскрытым на извороте.
Небольшая статья, посвященная моему театру, а именно закрытию прошлого года оперой «Тоска». Интервью худрука, фотографии с оперы, зрительские отзывы. Я перевернул страницу. На половине листа красовалась моя фотография, я в концертном костюме: черные брюки, белая на выпуск рубашка и черная жилетка. Я прижимаю руки к груди и, несмотря на трагедию, изображаю любовника. На самом деле жалкая фотография.
– Ведь это все было для кого-то, да? – тихо спросил он.
– Что значит для кого?
– Для того, кто сидел в темном зрительном зале и смотрел на тебя.
Мне стало не по себе. В тот вечер произошли неведомые мне самому события. Я еще раз посмотрел на свое глянцевое изображение. Тот «я» еще не догадывается, что его сердце отшвырнут в сторону, как кусок протухшего мяса. Взирающий взгляд, полный безрассудной надежды. Влад вычеркнул меня из своей жизни, перечеркнул дружбу, избавился, как от недуга, могущего нанести вред его организму.
Влад был моим видением, фантазией. Теперь же я очнулся от долгого сна и посмеялся над собственной глупостью. Пустая дыра в моей груди со временем затянется, но останется шрам, до конца дней напоминающий о былом. А боль? Человек навечно проклят жить с болью, ее мне не удастся усмирить.
– В зале никого не было, – я ответил чистую правду. – Только ты.
Артем забрал журнал в свои руки и, смотря на блестящие страницы, о чем-то думал. В нем происходила тайная борьба с самим собой. Хотел сказать, но не решался. Прикрыв лоб рукой, срывающимся голосом он произнес:
– Ты, наверное, сочтешь меня полным идиотом. Знаю, то, что я сейчас тебе скажу, совершенно на меня не похоже. – Рывком подскочив на ноги, он отпрянул от меня на несколько шагов назад, словно издалека легче говорить, чем прямо мне в лицо. – Теперь я хочу попросить тебя остаться со мной.
Я открыл было рот, но Артем остановил меня.
– Макс, не перебивай, пожалуйста! Моя просьба не похожа на твою, я не прошу тебя от безысходности. Да, согласен, отчасти я тоже в безысходном положении, но по другой причине. В твоих глазах я всегда читал к себе желание – они горят страстью, ты хочешь меня – однако в них никогда не было влюбленности ко мне. И я видел, как ты уязвлен, как страдаешь рядом со мной, уносясь мыслями к какому-то своему идеалу. Я не идеален, а всего лишь влюбленный мужчина. Каждый раз я давал тебе то, что ты хотел, чтобы утешить и залечить твои тело и душу, и отпускал тебя, не зная, вернешься ко мне или нет. Мой воздух – ты, но отныне мне нечем дышать, ты удаляешься от меня.
Артем присел на колени, опускаясь на пятки, передо мной и вновь опустил голову. Я не смел пошевелиться. Он продолжил:
– Кто бы ни был этот человек, живущий в твоем сердце, но если ты позволишь сделать мне тебя счастливым…
Я не дал договорить ему, беря его лицо в свои ладони и смотря в пронзительные небесного цвета глаза, накрыл его рот своими губами. Артем лихорадочно подрагивал, все еще натянутый как струна. Жизнь дает мне второй шанс начать все сначала, и я использую его. Надо было быть глупцом, чтобы не замечать его любви. И значит, я не просто глупец, а слепой глупец: не распознать в нежном существе сильного и любящего мужчину!
– Это расценивается как «да»? – Своими горячими ладонями он накрыл мои ладони.
– Да, – твердо и уверенно ответи