Заметки маленького спекулянта

Александр Владимирович Макаров

Если тебе кажется, что детство твоих родителей было безоблачным и прекрасным – войди в этот мир. Ты увидишь, какие страсти кипели тогда, какие невероятные, фантастические события происходили. Как и почему это все было покрыто завесой тайны? Повесть учит оптимизму, духу предпринимательства, любви к родному городу и дружбе, над которой не властно время. Повесть награждена Корнейчуковской премией в 2017 году.

Скандал в благородном семействе

У человека должна быть мечта. Как же без мечты? Пока ты маленький и мечты у тебя маленькие. Хотя тут я соврал, это взрослые считают твои мечты ерундой. Это не так, мечты твои искренни и благородны, просто родителям нельзя о них говорить. Да и как об этом скажешь, особенно если это касается любви?

Я стоял в углу и горько рыдал. На щеке красной отметиной горела пощечина. – Уйду из дома навсегда, – зло шептал я, уткнувшись в стенку, – стану знаменитым путешественникам и никогда здесь больше не появлюсь.

Из комнаты пахло ванилью и сладкой сдобой, сегодня ведь день моего рождения. Мне исполнилось девять лет. Новый год и день рождения самые мои любимые праздники и надо же было взрослым так всё испортить. При мысли об этом я еще плотнее сжал кулаки и всем лицом плотно вжался в угол.

– Ты уже можешь выйти из угла, – объявила мама, – и можешь отправиться на улицу гулять.

– Я лучше умру, чем выйду на улицу к мальчишкам с таким красным, зареванным лицом, – подумал я, но вслух ничего не произнес и остался на месте.

– Ну, если хочешь стоять в углу, то стой. Видимо тебе самому стыдно стало, – проговорила мама и ушла в комнату. Там агукал мой младший брат. Его– то мама точно любила больше чем меня. Она громко с ним разговаривала, шутила, смеялась.

В животе у меня урчало от голода, я чувствовал себя самым несчастным человеком на свете, но вот стыдно мне не были ни капельки и я продолжал стоять, уткнувшись в стенку. Я не вышел из угла даже тогда, когда мама вышла в сарай за дровами. Ноги мои затекли, а еще очень хотелось в туалет, но сдаваться я не собирался. Пусть упрямство – оружие слабых людей, но этого оружия у меня было в избытке. На своей последней баррикаде я собирался стоять до конца.

Пришел отец. В квартире по– особому запахло. Это такой военный запах – кожаной портупеи, полировочной пасты асидола – которым начищают до блеска пуговицы и машинного масла. Мой папа офицер и обычно со службы он приходил поздно вечером, когда я уже сплю, но тут видимо из– за моего день рожденья пришел пораньше. Он, молча, глянул на меня, стоящего в углу и прошел в комнату к маме. Они старались говорить тихо, но у меня был острый слух и я все слышал.

– Что за скандал в благородном семействе?

– Я с утра поздравила его и подарила конструктор, – громким шепотом излагала свою версию произошедшего мама.

– Да, правильно. – отец был как всегда не многословен.

– А он когда открыл коробку, устроил мне дикую истерику.

Тут мама врала, ни какой дикой истерики я не устраивал я просто подошел и сказал, что пусть она конструктор подарит какому– нибудь другому мальчику.

– Когда я попыталась ему объяснить, какая это хорошая и полезная игрушка – он и слушать не стал, – продолжала мама.

– Они же обещали мне совсем другой подарок. А теперь мама выкручивается и валит все на меня, – подумал я ожесточением.

– И когда он бросил конструктор на пол.

– Он упал на пол случайно, когда мой родной братец, сидящий у нее на руках, задел его своей пухлой ножонкой, – мысленно поправил ее я.

– Я тут целый день, бегаю по дому пытаюсь вам всем угодить и я не заслужила такого отношения. То малый орет, то этот скандалит, ну я не сдержалась и ударила его, – продолжала мама.

– Зря я тебя послушался и не купил ему этот его паровоз с вагонами, – проговорил отец устало.

Это для меня была новость. Оказывается, про железную дорогу отец вовсе и не забыл. Хоть за это ему спасибо. Так почему же они ее не купили? Я стал вслушиваться еще внимательнее.

– Ты же помнишь, что денег у нас было впритык, ведь мы тогда купили кроватку