Иметь и не иметь. Пятая колонна (сборник)

Эрнест Миллер Хемингуэй

По ком звонят колокола

«Иметь и не иметь» – история Гарри Моргана, простого и честного рыбака, который превращается в контрабандиста. В основе повествования – судьба главного героя, ставшего преступником. Но кроме этого, «Иметь и не иметь» – остросоциальный роман, в центре которого – конфликт бедности и богатства, имущих и не имущих, людей, которых бедность вынуждает преступать закон, и людей, наслаждающихся жизнью и прожигающих ее. Кто же из них более достоин порицания? В издание также включена пьеса «Пятая колонна» – сильное и напряженное произведение, посвященное падению Испанской Республики и нелегкому нравственному выбору, который предстояло сделать в эти мрачные дни каждому испанцу.

Эрнест Хемингуэй

Иметь и не иметь. Пятая колонна (сборник)

Ernest Hemingway

TO HAVE AND HAVE NOT THE FIFTH COLUMN

Впервые опубликовано издательством Scribner, a division of Simon & Schuster Inc.

© Hemingway Foreign Rights Trust, 1937, 1938

© Перевод. И. Судакевич, 2016

© Перевод. Ю. Моисеенко, 2016 Школа перевода В. Баканова

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

* * *

Иметь и не иметь

Примечание автора

Поскольку в последнее время наблюдается склонность отождествлять книжных персонажей с реальными людьми, автор считает уместным заявить, что в этой книге реальных людей нет: как сами персонажи, так и их имена выдуманы. Если и встречается имя какого-либо живущего человека, то лишь по чистой случайности.

Часть первая

Гарри Морган

(весна)

Глава первая

Представляете себе Гавану ранним утром, когда под окнами домов еще дрыхнут бродяги? Когда даже лед еще не начали развозить по барам?.. Словом, мы шли в «Жемчужину Сан-Франциско» выпить кофе, а когда пересекали площадь, на ней не спал лишь один попрошайка – хлебал воду из фонтана. Но когда мы вошли внутрь, там уже поджидали трое.

Мы сели, и один из них шагнул к нам.

– Ну? – сказал он.

– Не могу, – ответил я. – Рад бы помочь, да не могу. Еще вчера об этом говорил.

– Тогда назови свою цену.

– Не в этом дело. Просто не могу, и все.

Те двое тоже подошли и уныло маячили рядом. Врать не стану, с виду вроде неплохие парни, и я в самом деле был бы не прочь оказать им услугу.

– По тысяче монет с головы, – сказал тот, кто сносно владел английским.

– Не терзай мне душу, – сказал я ему. – Правду говорю: не могу я.

– Наступят другие времена, и когда здесь все изменится, тебе зачтется.

– Знаю. Я вообще за вас болею. Но согласиться не могу.

– Почему?

– Лодка меня кормит. Если ее конфискуют, я потеряю все.

– На эти деньги купишь новую.

– Сидя в каталажке?

Они, должно быть, решили, что я люблю, когда меня уламывают, потому что этот парень упрямо гнул свое.

– У тебя будет три тысячи долларов, плюс заслуги. Нынешний режим, знаешь ли, долго не протянет.

– Слушай, – говорю я, – меня не волнует, кто тут у вас президент. Главное, что я не вожу в Штаты ничего болтливого.

– Намекаешь, что мы будем болтать? – заявил один из молчунов. Да еще зло так.

– Я просто сказал: ничего болтливого.

– Так мы, по-твоему, ленгуас ларгас?

– Нет.

– Ты хоть знаешь, что значит ленгуа ларга?

– Знаю. «Длинный язык».

– А знаешь, что мы с такими делаем?

– Ты меня не стращай. Сами же первые подкатили. Я вам вообще ничего не предлагал.

– Панчо, заткнись, – бросил ершистому тот, кто затеял разговор.

– Так он же намекает, мы-де болтать возьмемся, – буркнул Панчо.

– Слушайте, – говорю, – я вам объясняю: я не вожу ничего, что умеет болтать. Спиртное не умеет. Оплетенные бутыли не умеют. Есть куча других вещей, которые не умеют болтать. Зато люди умеют.

– А китайцы? – зло напирал Панчо.

– Эти умеют болтать, да только я их не понимаю, – сказал я ему.

– Стало быть, не возьмешься?

– Еще вчера вечером ответил. Не могу я.

– Как насчет твоего языка? – поинтересовался Панчо.

Никак он не мог взять в толк, что происходит, и потому кипятился. А еще, должно быть, от разочаро