I НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНАЯ РОСКОШЬ

В крохотном, но хорошо освещённом кабинете на какой-то миг воцарилась тишина, перебиваемая лишь треском старой люминесцентной лампы. Молодой врач с особым пристрастием изучал лежавшую перед ним медицинскую карту одной пациентки. Девушка, что сидела напротив совершенно неподвижно, была заочно знакома доктору Кипелову ещё со школьной скамьи. Она училась в седьмом классе, когда Дмитрий Васильевич заканчивал одиннадцатый, и уже тогда несомненно ангельской внешностью привлекала внимание мальчишек как младших классов, так и старших. Если мужчина и надеялся увидеться с ней вновь, то точно не при таких обстоятельствах. Невооруженным взглядом можно было отследить весь мыслительный процесс доктора Кипелова – известия, чаще всего печальные, прежде с такой легкостью вылетавшие из уст мужчины в адрес пожилых больных, сейчас гигантским комом собрались в горле и не торопились к выходу. За годы своей непродолжительной практики Дмитрий Васильевич не раз становился свидетелем выявления смертельных заболеваний у людей самых разных возрастов. Матёрые наставники уверяли, что со временем приносить подобные вести в семьи станет легче. Что же, возможно, они были правы. Но если разбивать надежды стариков на мирную и безболезненную смерть, подавляя бессильное сострадание, действительно стало проще, то наблюдать, как беспечный и задорный взгляд становился тусклым и осознанным, было невыносимо. Такие моменты доктор Кипелов садистически растягивал, до последнего откладывая самые важные вести, тем самым даря своим пациентам бесценные, как ему казалось, минуты незнания.

– Что же, Ангелина Андреевна, – аккомпанируя себе пальцами по столу, наконец заговорил мужчина, – диагноз подтвердился. Необходимо срочное хирургическое вмешательство. Я выпишу Вам направления на дополнительные анализы, после чего будет назначена дата операции.

Девушка, что до этого, казалось, даже не дышала, чуть склонила голову, словно это помогло бы скрыть подступившие к глазам слезы. Ангелина испытывала неловкость за свою реакцию – слова врача нисколько не удивили её, к такому исходу девушка отчасти была готова и, уже проиграв в своём воображении эту ситуацию десятки раз, убедила себя в том, что, что бы ни случилось, ни при каких обстоятельствах она не будет подпитывать и без того очевидную жалость к себе своими слезами. Оказалось, что на деле это несколько сложнее, чем изначально предполагалось. Непроизвольно кивнув, прокашлявшись, скорее для чистоты голоса, нежели из необходимости, Ангелина задала единственный, действительно важный для себя вопрос:

– А есть какие-то гарантии, что после всего этого болезнь действительно отступит?

Ответ врача показался молодой особе холодным, если не жестоким. Зато он был честным. Ангелина с вежливой улыбкой поблагодарила мужчину и, пополнив и без того богатую коллекцию медицинских бумаг в своей сумке, поспешила удалиться. Дверь кабинета со скрипом закрылась. Девушка растерянно стояла в коридоре, перегородив дорогу следующему пациенту.

– Извините, – резко прервала мыслительный процесс незнакомки пожилая дама, – Вы всё?

Ангелина, словно очнувшись от глубокого сна, устремила свой моментально проясневший взор на обратившуюся к ней женщину и, отступив в сторону, тихо ответила:

– Да, проходите, пожалуйста.

Задерживаться в этом старом, отвратительном, пропитанном запахами пота и дешёвых медикаментов здании ещё хоть на минуту у девушки не было ни малейшего желания. Быстрым, уверенным шагом она направилась к выходу. Огромные двери главного входа поликлиники украшали крупные витражные вставки, через которые прекрасно просматривалось крыльцо и зона парковки. Именно здесь, замешкавшись на долю секунды, Ангелина впервые за долгое время увидела своего младшего брата. Анатолий был её последним живым родственником, не считая дальних семейных уз, разбросанных по всей огромной территории страны. Когда-то брат с сестрой действительно были очень близки, но после окончания школы их дорожки разминулись, общение плавно скатилось до уровня телефонных звонков по праздничным дням и редким визитам друг к другу. Дошло до того, что как толь