Назад к книге «Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!» [Елена Гриб]

Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

Елена Гриб

Я выросла среди чужих проблем и навеки усвоила: призвание ведьмы – творить добро. Но что делать, если семейное ремесло совсем не по душе?Работа при веллийском дворе – приличный повод вырваться из-под родительской опеки. Даже брат согласился, что это легко и забавно, а он знает толк в безделье. Мы вместе взялись за простенькое задание и… Все пошло наперекосяк!Вокруг – не столица, а дикая Пустошь. Наш венценосный подопечный жаждет приключений, брат потерялся, я случайно вышла замуж… Эх, не такой мне представлялась самостоятельная жизнь! Но выбора нет. Я должна справиться и доказать миру: сила ведьмы – дар, а не проклятие!

Примечание: это вторая книга о Разделенном мире. Ее сюжет абсолютно самостоятелен, но в ней упоминаются события и персонажи романов «Игра в чужую жизнь» и «Игра в чужую ложь: Цена игры».

ПРОЛОГ

Двадцать один год назад

– Загляните к нам, господин! – Зазывала схватил Грема за рукав и потянул в сторону роскошного особняка, из-за ограды которого доносились музыка и смех.

Парень брезгливо стряхнул бледную руку навязчивого дельца и, невесело усмехнувшись, ускорил шаг.

Этот невзрачный человечек явно принял его за перспективного клиента. Хорошая одежда (с хозяйского плеча, да кто ж знает?) и открытое бесхитростное лицо делали Грема желанным посетителем на улице, где перед каждой дверью висели разноцветные фонари.

Он уже несколько раз порывался наугад войти в один из домов, но с детства привитое правило в точности выполнять приказы не позволяло отдаться на волю судьбы. Молодой господин ясно сказал: «…из самого приличного заведения…», а заслужить его недовольство не хотелось. Как-никак, Грем продержался на должности камердинера целых четыре месяца! В два раза больше, чем предшественник. И надеялся прослужить еще два, а там срок найма закончится, и после получения жалования парень мог позволить себе выбрать другую работу. Аж два месяца… А если хозяин повадится регулярно давать столь деликатные поручения?..

Солнце только начало клониться к закату, но жизнь в Веселом квартале кипела вовсю. Грем внутренне содрогнулся, представив, что здесь творится с наступлением темноты. Не зря он решил не дожидаться вечера – так хоть ворье втихую не подкрадется, ножом не пырнут. При свете дня парень готов был отразить любое нападение.

Он шел, настороженно осматриваясь по сторонам, – и увидел цель.

Небольшой домик настолько отличался от других, что пришлось невольно остановиться. Первой в глаза бросалась огромная, во весь фасад, вывеска. Грамотных слуг недолюбливали и опасались, поэтому ни чтению, ни письму Грем в детстве не обучался из-за запрета отца, а когда ушел на свои хлеба… Эх, в редко выпадавшие свободные минуты он находил занятие поинтереснее. И бесплатное! Впрочем, что может быть на вывеске над желтым фонарем? Желтым?.. Странно, фонарь почему-то самый обычный!

Засмотревшись, Грем не заметил, как подошел ближе.

«Вот оно!» – мягко бухало в голове.

Это наверняка то самое приличное заведение, куда послал хозяин! Оставалось набраться смелости и войти.

Уже дернув за шнурок звонка, парень заколебался. Что он скажет? Мол, так и так, уважаемые хозяева, вы уж не серчайте, но моему господину срочно…

Дверь открылась.

– Случилось что-то, сынок? – участливо спросила появившаяся на пороге старушка. – Ты заходи, не робей. Меня Мигой зовут. Сейчас дочка моя освободится, Нава, поговорит с тобой. Присаживайся, чайку попей. Чай у нас особенный, глотнешь – все тревоги забудешь.

Грем и глазом моргнуть не успел – перед ним стояла большая чашка с дымящимся напитком, а улыбчивая старушенция подсовывала пирожки явно домашнего приготовления. И сам он сидел в небольшой комнате, хотя с крыльца шагу не ступил. Вроде бы… Что за странности? Колдовство, да и только! Видимо, правду говорят: в Веселом квартале настоящие ведьмы живут. Совсем как та, хозяина околдовавшая…

На столе неярко светила лампа со «светляком», и именно она придала Грему уверенности. Такие предметы обихода маги из Торгового ряда продавали каждому, кто платил серебром. На потолке крепилась еще одна, побольше. Разве буд