Назад к книге «Иса» [Юрий Борисович Окунев]

Иса

Юрий Окунев

Дождь, музыка, полутёмный бар, встреча двух людей, которая предопределена свободной волей каждого из них.

– Нет, нет, нет, папа! Этого не будет! О чём ты вообще думаешь? И не пытайся меня уговорить, – Иса потёр подбородок и вспомнил, что собирался подровнять бородку. – И вообще, у меня есть работа, есть чем заняться и без твоих предложений!

В трубке забубнили.

– Ты мне ещё по дну моря, как посуху, пройтись предложи! – Иса затряс патлами. – Всё, всё! Не бухти. Потом поговорим – у меня клиент.

Иса дал отбой, кинул телефон за барную стойку, а на экране погасла надпись "Неопределённый номер". Клиентов ещё не было, поскольку бар открывался через десять минут, но терпеть занудство отца было невмоготу. А музыкальный центр тем временем переключился с Land of Confusion, которая соответствовала настроению Исы, на Let it be, что совсем не соответствовало.

Но сервер с музыкой был далеко и перемотать её Иса не мог.

Поэтому он просто пошёл в подсобку, где взял ящик пива, положил сверху клубничный ликёр и коробку свежей мяты. В четверг эти ингредиенты идут лучше всего.

Убедившись, что убрал тряпку со стола у входа, как и включил подсветку под барной стойкой, Иса прошёл к двери, щёлкнул замками и отодвинул засов. Открытая дверь впустила в помещение бара брызги, влагу и безудержный ритм проливного дождя.

– Достать специи и кастрюльку для вина, – и вернулся внутрь.

Первым, как обычно, пришёл Итан.

– Иса! Срочно горячего глинтвейна! – громко затребовал Итан, стряхивая с себя целую лужу воды. – Синоптики снова наврали насчёт погоды! И это же надо – два квартала, а словно проплыл в бассейне олимпийскую дистанцию!

Маленькая кастрюлька забулькала и по пустому пока помещению растёкся аромат глинтвейна и специй, примешиваясь к звукам Rain Fall Down.

Питер пришёл с братом Андрю и молча сделал движение рукой. Первая рюмка водки отправилась в глотку. Крякнув, он оттёр рот рукавом, показал пальцем в привычный угол и оставил брата забирать напитки.

– Ну, как сам? – спросил Иса.

Он смешивал мартини и в то же время поглядывал, как льётся горячая вода в чашку.

– Как обычно, – Андрю принял напитки и расплатился. – Мы сегодня недолго. Питеру к врачу. Хочет попробовать какой-то препарат новый.

– Ты ещё рассчитываешь, что он сможет нормально разговаривать?

– Нет. Но он даже на языке жестов говорит хуже, – и его руки "произнесли" "тёплые" пожелания в сторону старшего брата.

Иса улыбнулся и добавил к заказу пару оливок.

Через час бар был полон: все столики заняты, а очередь к барной стойке, где Иса проворно разливал то виски, то глинтвейн, то маргариту, то пунш, постоянно пополнялась страждущими.

Как раз пришла Тереза, чтобы помочь и уже несла первый ящик с бутылками и чипсами. На фоне наяривал Пресли, требуя больше action, а посетители, отогревшись после дождя и рабочего дня, приходили в себя. Кому-то из них требовалась пара пива, а кому-то – бутылка водки.

Питер так и не ушёл, устроив немую сцену: помахал руками, покорчил рожи, даже матюгнулся сквозь сжатые зубы. Все в баре сделали вид, что ничего не произошло, а Андрю грустно подошёл к стойке и заказал виски.

– А ведь и ему завтра на работу, – после чего залпом выпил янтарный напиток, кинул монетку в корзинку "В пользу брата" и ушёл.

Айзек сидел у стойки и в который раз рассказывал о расставании с женой, а Иса слушал вполуха, разливая алкоголь и давая указания Терезе.

Несмотря на увлечённость своим делом, сегодня у Исы из головы не шёл разговор с отцом. Он осмотрел зал и постарался увидеть каждого, как на портрете: подметить кривые улыбки, затравленные взгляды, гневные морщинки, и то, как расслабляются эти же лица в его баре, под хорошую музыку и с правильно подобранным алкоголем. А ведь раньше каждый из них пил муть, которая не приносила ничего, кроме похмелья на следующее утро. Теперь же, каждый входящий в его бар получал именно то, что ему было нужно.

И возвращался.

Иса считал такой подход выгодной бизнес-моделью.

Но отцу не нравился этот бизнес и планы на сына были совершенно иными. Но у каждого живущего есть свобода воли, верно?

Поэтому Иса работал в своём