Самый одинокий человек
Сара Уинман
Азбука-бестселлер
В 2011 году дебютный роман английской актрисы Сары Уинман «Когда бог был кроликом» стал настоящей сенсацией. Эта «безукоризненно точная и хватающая за душу, в равной мере комичная и трагичная» история была переведена на несколько десятков языков и разошлась по всему миру многомиллионным тиражом. Во втором романе – «Дивная книга истин» – Уинман исследовала территорию магического реализма, и не менее успешно. А «Самый одинокий человек» начинается с рождественской лотереи: выиграв главный приз, Дора Джадд выбирает не бутылку виски, как советует муж, а репродукцию «Подсолнухов» Ван Гога; Дора верит, что в жизни мужчин тоже есть место красоте. А потом у Доры рождается сын, Эллис. И у Эллиса появляется друг Майкл. И однажды летом эти два закадычных приятеля едут в Прованс, где в их жизнь входит красавица Энни…
Впервые на русском – «короткий роман невероятной эмоциональной силы» (Independent), «настоящее чудо, полное любви, томления и боли утраты» (Sunday Express).
Сара Уинман
Самый одинокий человек
Sarah Winman
TIN MAN
Copyright © 2017 Sarah Winman
The right of Sarah Winman to be identified as the Author of the Work has been asserted by her in accordance with the Copyright, Designs and Patents Act 1988.
All rights reserved
First published in 2017 by Tinder Press, an imprint of Headline Publishing Group.
Серия «Азбука-бестселлер»
© Т. Боровикова, перевод, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018
Издательство АЗБУКА®
* * *
Посвящается Роберту Каски и Пэтси
Я уже замечаю, что пребывание на юге помогло мне зорче видеть север.
Винсент Ван Гог в письме к брату Тео, май 1890 г.
Пролог
О том вечере, за три недели до Рождества 1950 года, Дора Джадд никому не рассказывала – самое большее, говорила, что выиграла картину в лотерею.
Она запомнила, как стояла в садике позади дома, в свете прожекторов автомобильного завода Каули под темнеющим небом, докуривала последнюю сигарету и думала: ведь должно же быть в жизни что-то еще?
Она вернулась в дом, и муж сказал: «Шевелись, корова», а она ответила: «Хватит, Лен» – и еще на лестнице в спальню начала расстегивать пуговицы домашнего платья. В спальне она стала боком к зеркалу и посмотрела на себя, ощупывая растущий живот, новую жизнь, про которую точно знала, что это сын.
Она присела у туалетного столика и оперлась подбородком на руки. Ей показалось, что у нее очень сухая кожа на лице, а глаза усталые. Она накрасила губы яркой помадой, и этот цвет сразу оживил лицо. Настроение, впрочем, не улучшилось.
Переступив порог дома культуры, она уже поняла, что пришла сюда зря. В зале было накурено, и желающие отметить праздник толкались у бара. Она пробиралась через толпу вслед за мужем, и на нее накатывали волны запахов – то духов, то бриолина, то потных тел и пива.
Ей давно уже расхотелось бывать на людях с мужем: очень уж мерзко он вел себя в обществе дружков, подчеркнуто пялясь на каждую симпатичную девушку, причем обязательно так, чтобы жена видела. Она отошла в сторонку со стаканом тепловатого апельсинового сока, от которого ее уже начинало тошнить. Слава богу, на нее спикировала миссис Поуис с пачкой лотерейных билетов.
– Главный приз, конечно, это бутылка виски, – сказала миссис Поуис, подводя Дору к столу с разложенными призами. – Есть еще радиоприемник, купон на стрижку и укладку в салоне Одри, коробка конфет «Куолити-стрит», оловянная плоская фляжка для спиртного и, наконец, – она придвинулась, будто сообщая секрет, – картина маслом, среднего размера, не имеющая никакой ценности. Впрочем, неплохая копия известной работы европейского художника. – Она подмигнула.
Дора видела оригинал в Пимлико, в филиале Национальной галереи, еще школьницей, когда их класс возили на экскурсию в Лондон. Ей было пятнадцать лет, и ее раздирали противоречия, как свойственно этому возрасту. Но стоило ей войти в зал галереи, и ставни, закрывающие сердце, распахнулись, и она в ед