Игра в чужую жизнь

Елена Гриб

Династический брак – залог мира между Гартоном и Велли, но недоброжелатели стремятся разрушить этот союз, да и веллийская принцесса не горит желанием выходить замуж. Чтобы сохранить хрупкое равновесие между враждующими государствами, в опасном предсвадебном путешествии наследницу престола должен заменить двойник.Лин выдернули из родного мира и лишили воспоминаний, но не сделали марионеткой. Среди интриг и обмана, которыми наполнены будни венценосных особ, трудно не потерять себя, однако для нее происходящее – всего лишь спектакль. Однажды ей придется вжиться в ненавистную роль. Или получится сыграть в чужую игру по своим правилам?

ГЛАВА 1. О проблемах и решениях

У всякой проблемы всегда есть решение – простое, удобное и, конечно, ошибочное.

Генри Луис Менкен

Жаркие летние дни становились короче, однако веллийская столица словно не чувствовала приближения холодов. Пусть жатник[1 - Жатник – последний летний месяц.] заканчивался, а осень обещала быть дождливой, горожане жили в ожидании празднеств. Конец лета означал не только угрюмую погоду, но и начало самого радостного месяца в году, гордо именуемого Порой Паломничества (в простонародье – щезником[2 - Щезник – первый осенний месяц.]). Месяца, когда почти все знатные и благородные отправляются в путешествие по святым местам, а в городах и поселках начинаются ежедневные праздники. Но разве обычного человека этим удивишь? Ха-ха, как говаривали знатоки, весельчак и тещины похороны с размахом отметит. Нет, столица предвкушала иное развлечение!

Император выдавал замуж единственную дочь.

Сразу после Поры Паломничества ожидалась грандиозная свадьба, сплетни о которой давно уже приобрели международный характер.

«Что принесет будущий брак? Мир и процветание? Новую войну?» – этот вопрос обсуждался и во дворце, и в каждой захудалой таверне.

Некоторые из ответов явно тянули на государственную измену.

Влая[3 - Влая – столица Веллийской империи.] же вовсю готовилась к торжествам.

Молотки строителей не умолкали ни на минуту. Спешно ремонтировались дороги и постоялые дворы, расширялись конюшни…

И только несколько человек в империи знали – это все зря. Не будет праздничных шествий, не будет династического брака… Не будет свободы!

Говорят, правители с детства приучены встречать любую неожиданность, ничем не выдавая своих чувств. В печали и радости они должны сохранять невозмутимость, столь редкую среди простолюдинов. Но иногда бывают исключения, о которых не упоминают учебники придворного этикета.

Малдраб Четвертый, император Веллийской империи, втайне считал, что каждый из его предков тоже имел собственные, сугубо индивидуальные причины для недостойного поведения. Как же он их понимал! Когда рушится то, что было основой твоей жизни более полувека, приличия отходят на задний план. Как и сдержанность. И невозмутимость.

– Все будет хорошо, – спокойно произнес черноволосый мужчина лет тридцати, заостренные уши которого выдавали эльфийское происхождение.

Он стоял возле единственного окошка Южной башни, где Его Величество собрал совет. Неофициальный, разумеется, да и советник на нем присутствовал лишь один, исполняющий по совместительству обязанности придворного врача и считающийся другом императора. Отсутствие второго приближенного лица стало предметом обсуждения.

– Он не вернется! – в который раз воскликнул Малдраб, кутаясь в красный плащ властителя. – Да никогда… Нет, никогда и ни за что… Да никто бы не смог!

– Крезин справится, Ваше…

– Помолчи, Дисон, тебя не спросили! Ты его надоумил?.. Не отпирайся, все равно не поверю, что Крезин сам решился на эту… На это… На самоубийство!

Такой наскок ничуть не обескуражил эльфа.

– Мы ни о чем подобном не говорили, поэтому для меня его поступок тоже явился неожиданностью. Малдраб, я не лгу. Наш друг действует по собственному побуждению. Мне нравится черный юмор, но я никогда не послал бы человека на смерть. Я врач, а не палач, Ваше Величество, извини уж за неуместную рифму, – негромкий голос не-людя должен был обладать успокаивающим эффектом, однако…

– Как такое вообще могло случиться?! – Алая ткань м