Самоубийца, который решил жить долго
Александр Войнов
Склонный к самоубийству осужденный по прозвищу Суицид вынужденно замышляет побег из колонии строгого режима. И в напарники берет бывшего губернатора-педофила. Как только беглецы окажутся за пределами колонии, один из них должен погибнуть… Но, это всего лишь завязка… Рассказ не для эстета. Положительных героев здесь нет и сочувствовать некому. Обе категории, к которым относятся беглецы, требуют пристального внимания. Но, если «суициды» нуждаются в поддержке и понимании, то «педофилам» нужно пояснить, что их ожидает в ближайшем будущем… Но, это тоже всего лишь завязка…
Александр Войнов
Самоубийца, который решил жить долго
Предисловие
Склонный к самоубийству осужденный по прозвищу Суицид вынужденно замышляет побег из колонии строгого режима. И в напарники берет бывшего губернатора-педофила. Как только беглецы окажутся за пределами колонии, один из них должен погибнуть… Но, это всего лишь завязка…
Рассказ не для эстета. Положительных героев здесь нет и сочувствовать некому. Обе категории, к которым относятся беглецы, требуют пристального внимания. Но, если «суициды» нуждаются в поддержке и понимании, то «педофилам» нужно пояснить, что их ожидает в ближайшем будущем… Но, это тоже всего лишь завязка…
* * *
Лагерный зиндан насчитывал всего шесть одиночных камер и находился в полуподвальном крыле административного здания колонии строгого режима. По распоряжению начальника оперативно-режимной части последнюю пустующую «одиночку» занял осужденный по прозвищу «Суицид».
Для оперативника так было спокойнее. В левом верхнем углу личного дела у этого злостного нарушителя стояли красная и черная полосы, означавшие, что он склонен к самоубийству и побегу. И такой беспокойный осужденный был в колонии как заноза в ладони.
На счету у Суицида было три попытки свести счеты с жизнью. К сожалению или к счастью, неудачных. И всего лишь один успешный побег из места заключения.
Когда-то очень давно, Суициду пришлось провести около года в следственном изоляторе, где было мало еды и свежего воздуха. Но много свободного времени и книг. Отличительной чертой этой тюрьмы была старая библиотека и Суициду попадались уникальные экземпляры с дореволюционными штампами и буквами «ять». Он очень ценил эту редкую возможность прикоснуться к пережившим столетия пожелтевшим фолиантам.
Через следственную тюрьму публика проходила самая разнообразная, среди которой ценители художественной литературы встречались не часто. Вследствие чего, большинство книг были в плачевном состоянии. Книжные обложки были затерты временем и людьми так, что порой нельзя было разобрать название и автора. Корешки растрепаны, а самое главное, не хватало страниц. Как уже было сказано, большинство тюремных читателей не были книголюбами и использовали книжные листы не по прямому назначению.
Попавший в руки потрепанный томик Суицид внимательно осматривал и тюремным клейстером, предназначенным для изготовления игральных карт, ремонтировал переплет. А дальше, по своему обыкновению, шел на прямое преступление. Он перечитывал остатки книги несколько раз, вживался в роль автора, дописывал недостающие страницы от руки на тетрадных листах и вклеивал вместо недостающих. Если Су читал эту книгу раньше и помнил содержание, то придерживался официальной версии. Незнакомые же произведения реставрировал на свой вкус и интеллектуальный уровень.
«Мартина Идена» Суицид раньше не читал и долго не мог войти в образ Джека Лондона. И поэтому недостаточно художественно описал самоубийство главного героя. Перечитав, остался недоволен, вырвал вклеенные страницы и переписал заново.
На следующий день его не устроил и этот вариант. За неделю это повторилось несколько раз и стало навязчивой идеей. Если сказать честно, то Су вообще не хотел смерти Мартина Идена. Этот герой был ему глубоко симпатичен и он не хотел с ним расставаться.
Выручил Суицида беглый монах, привлекавшийся за какое-то тяжкое преступление.
– Не суши голову, раб Божий, – сказал он Суициду на прогулке. – Мартин Иден утонул. И, с точки зрения официальной литературы, этот факт есть конс