Пролог
Все события романа и имена героев вымышленные
и если кому-то, что-то вдруг покажется знакомым,
советую просто перекреститься и
трижды плюнуть через левое плечо.
Мелко пакостная капля чувственно раздуваясь, отражала в себе окружающую тягостную, серую действительность. Москву захватил обыденный декабрьский дождь, который по мнению всех центральный СМИ был абсолютно заурядным явлением для средней полосы России. А иначе невозможно объяснить почему, как только в декабре начинались снегопады, а в январе крепчали морозы, то тут же все дикторы телеящика с неподдельным беспокойством в глазах начинали тревожно вещать о небывалой аномалии, захватившей страну. Будто мы находимся, как минимум на широте тропиков. Но вполне вероятно это самое «аномальное» было любимым словечком ведущих и с его помощью они просто искусно удерживали внимание публики весьма охочей до сенсаций и громких скандалов. А потому на смену аномальным метелям в феврале, приходило неожиданно бурное таянье снега в апреле, затем Россию накрывали невиданные ливни в июне, а в июле совершенно непредсказуемо нас посещала небывалая жара. И в силу всего этого погода для начала зимы была вполне себе нормальная… дождливая…
А об аномальности своего положения размышлял мокрый жалкий кот. Бедняга, пристроившись под убогой скамеечкой, пытался укрыться под столь ненадёжным укрытием от вездесущей сырости. Капля к этому времени уже достаточно отяжелела и гаденько ухмыльнувшись, соскользнула с перекладины и, угодив животине прямо между глаз, хихикнув, разлетелась мелкими брызгами. Кот поджал уши, обиженно зажмурился и негодующе встряхнул головой, но не попытался избавиться от ехидно назойливой капли, с бессердечной периодичностью, донимающей его. Ему не хотелось сдвигаться с уже нагретого и сухого места, и он продолжал хмуро щуриться и наблюдать за лужей, коварно подбирающейся к его лохматым лапам. Морда кота выглядела абсолютно несчастной, и только усы продолжали непокорно топорщиться, не желая мириться с его печальной участью. В голове бедолаги блуждали мысли о превратностях судьбы. Совсем недавно он и представить не мог, что может оказаться, вот так, всеми забытый и никому не нужный под скамейкой на улице. И теперь горько сожалея о прошлом сытом и безбедном существовании, он тяжело вздыхал, насколько на это был способен кот.
Глава 1. Тремя днями раньше…
Разбухший от человеческих ресурсов, денежных потоков и непомерного тщеславия огромный город мирно спал, и только огни вездесущей рекламы продолжали сиять и перемигиваться, зазывая редких прохожих. Мегаполис напоминал цепкого клеща на теле богатейшей страны, который высасывая с необъятных просторов все финансовые соки, концентрировал их в своём бездонном, жадном брюхе, обеспечивая особо избранным поистине аристократическую и пресыщенную вопиющей роскошью жизнь. Ну а остальной обширной серой массе для обеспечения комфорта сильных мира сего, позволялось оставаться на плаву и радоваться счастливой причастности к тщеславному существованию в вожделенной столице.
За окном фешенебельной многоэтажки, расположенной в престижном районе, ещё ничто не говорило о зарождении нового дня. Продолжительность светового времени суток продолжала бесконечно уменьшаться, что не способствовало своевременному пробуждению хозяина апартаментов. В квартире на двадцать пятом этаже, явно спроектированной и обставленной продвинутым дизайнером, было ещё темно, как вдруг на кухне за жёгся свет и приятный женский голос настойчиво, но нежно огласил пространство:
– Феликс, дорогой, пора вставать. Милый, ты уже полежал пять минут, вставай. Ну же, Феликс! Вставай, любимый…
Мужчина около тридцати лет недовольно подумал: – «Да пора», – потянулся и забурчал:
– Всё, всё, встаю. Да надоела уже! – довольно грубо ответил он на столь вежливое и заискивающее обращение и, протянув руку к пульту, отключил надоевший будильник.
Усевшись на краю кровати и желая избавиться от остатков сна, Феликс встряхнул головой и уже почти бодро вскочил на ноги. Сделав по привычке небольшой комплекс упражнений, мужчина оправился в душ, а после водных процедур весело насвистывая