Интервью номер один

Михаил Грушевский Дмитриевич

Мы никогда не узнаем всю правду до конца. Мы никогда не сможем проникнуть ни в душу, ни в мысли другого человека. Но наше любопытство неиссякаемо. Одних оно заставляет изо дня в день скупать прессу – желтую и не очень, – чтобы узнать новости о своих кумирах. У других – и это мой случай – любопытство становится профессиональным. Я хочу написать о замечательных актрисах, которых мне довелось снимать в своих программах на протяжении последних 15 лет. Это мемуары, психологические наброски звезд с натуры. Телевизионные штрихи ко всем знакомой портретной галерее.

Предисловие

Ф. № 100

Мы никогда не узнаем всю правду до конца. Мы никогда не сможем проникнуть ни в душу, ни в мысли другого человека. Но наше любопытство неиссякаемо. Одних оно заставляет изо дня в день скупать прессу – желтую и не очень, – чтобы узнать новости о своих кумирах. У других – и это мой случай – любопытство становится профессиональным. Я хочу написать о замечательных актрисах, которых мне довелось снимать в своих программах на протяжении последних 15 лет.

Это отнюдь не мемуары, и, кроме того, меня мало интересует точное воспроизведение истории каждой героини со всеми перипетиями личной жизни и болезнями. Ну, неинтересно мне, кого бил какой по счету муж, кто что пьет и чем от этого страдает. Надеюсь, что и вам любопытно не только это. Как назвать то, что я пишу, – не знаю. Пусть это будут психологические наброски звезд с натуры. Телевизионные штрихи ко всем знакомой портретной галерее.

Кто и почему не дает мне интервью

Артистки мне нравились с детства. Все. Я знал по именам и ролям всех звезд нашего кино. А еще были Бриджит Бардо и Софи Лорен. Помню, как бабушка показывала кому-то на мою маму и говорила: «Она красивая, как артистка!».

Ф. № 100(а)

Это было правдой, и мое маленькое сердце заходилось от гордости. Эта фраза в середине прошлого века служила одним из главных комплиментов женщине. Слово «стиль» употреблялось тогда как сугубо профессиональный термин. Не знали тогда столь заезженной нынче «харизмы», не придумали еще «имиджа». Этих слов и понятий не было в лексиконе советского человека. Жили просто и весело, были уверены, что живем в лучшей стране мира и обязательно будем счастливы, как герои кинофильма «Цирк». Любовь Орлова была признанным эталоном красоты. Никому не приходило в голову сравнивать ее с «голубым ангелом» Марлен Дитрих. Да и не видели мы этого ангела. А вот в героине «Цирка» было что-то неземное, нездешнее, делавшее ее образ притягательным и загадочным. Под нее причесывались и красились наши бабушки. Голос? Да господь с ним! Поклонению и клонированию подлежала сама внешность Орловой. Если бы тогда «был секс», она бы играючи стала его символом. Ах, какое я мог бы сделать с ней интервью! Но когда Любови Петровны не стало, мне было совсем мало лет. Кстати, как рассказывала мне Валентина Талызина, в повседневной жизни Любовь Петровна выглядела крайне скромно, вахтеры театра имени Моссовета, где трудились обе эти актрисы, часто требовали пропуск у невзрачной женщины в скромной кофточке и простой юбке. Они попросту не узнавали величайшую Диву своего времени. Любовь Орлову… Секс! О чем вы говорите?!

Кстати, о сексуальной привлекательности. Известно, что одной из претенденток на главную роль в культовом фильме «Ирония судьбы» была Алиса Бруновна Фрейндлих. Вот как она сама вспоминала эти события: «Я пробовалась на эту роль. И Эльдар Александрович (Рязанов) мне откровенно сказал: ?Алиса, если я Вас не взял в Гусарскую балладу?, потому что из вас ?вытарчивала? женственность, то тут мне как раз не хватило в Вас безошибочной красоты! Мне нужно было, чтобы герой влюбился в одну секунду, а Вы не та женщина, в которую можно влюбиться на раз!?». На мой вопрос, не было ли это обидно, Фрейндлих ответила: «Нет, я сама прекрасно знаю, что пока меня не узнаешь, влюбиться невозможно!». Эту роль получила польская кинокрасавица Барбара Брыльска. И стала всероссийским, нет, тогда еще – всесоюзным кумиром! Ее манеры, платье, прическа идеально подходили в качестве выходн