Би
Александр Иванович Шимловский
Повесть о судьбе братьев-двойняшек, разлучённых при рождении, прототипом одного послужил советский певец Валерий Леонтьев, с которым писатель в один период их жизни трудился в НИИ. Действием охвачен как постсоветский, так и доперестроечный период страны. Мистичность бытия героев только подчеркивает биполярность мира, в котором они живут. Нечто мистическое всегда присутствует в жизни. Мы, наивные дети природы, стремимся обрести душевную гармонию с окружающим материальным миром, однако…
Би
Александр Иванович Шимловский
БИ… – (лат bi… дву (х) – в сложных словах указывает на наличие двух предметов, признаков.
© Александр Иванович Шимловский, 2018
ISBN 978-5-4490-6619-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
«Воздушные шары эстрады»
Популярный певец и композитор Леонид Вокуев отдыхал. Загородный дом маэстро, сооружённый в конце Перестройки, представлял нечто среднее между скитом отшельника и замком цеховика-нувориша. Трёхметровый дощатый забор, крашенный зелёной краской, напоминал о жутких временах культа личности. Пусти по верху серпантин колючей проволоки и бесстрашно снимай фильм о кровожадных ребятах в фуражках с малиновыми околышами. Такие, мол, они сякие, мучители интеллигенции и народов, жаждущих свобод европейской демократии и благ частной собственности. Заманчивых предложений в аренде забора было достаточно, но Леонид твёрдо и однозначно отказывал, он не желал даже отдалённо связываться с ангажированным творчеством. Могучая стена надёжно сохраняет покой и личную неприкосновенность знаменитости. Рядом – особняки бывших властителей братских республик. Весьма приличная публика, мудро пережидающая лихолетье, чтобы возродиться в нужном месте, в соответствующем обличье.
Лёньчик прилёг на кушетку со специальной подставкой для удерживания стоп в приподнятом положении. Врачи порекомендовали не менее сорока минут в сутки фиксировать ступни выше головы. Сначала он ощущал дискомфорт, потом привык, а через год так втянулся, что получал от процесса некое удовольствие. Вот уже несколько лет наиболее важные решения принимал в столь странной для непосвящённых позе. Уставившись в видимую только ему скважину иного пространства, артист задумался…
«С каждым днём всё труднее побеждать орду младых да борзых. Им скакать и верещать дурниной хоть в тулупе, хоть нагишом – одно удовольствие. Это в «развитом» я был самый крутой, из всех динамиков неслось: «Валуны на перекате», «Иван-чай», «В той жизни былой». Теперь приходится напрягать жилы до балалаечного визга, чтоб удержаться на приличном уровне. Плоть стареет удивительно быстро. Гастроли, выжимая последние соки, изматывают, репетиции раздражают, девки обрыдли, бандюки – сволочи, клавишник – говно. К концу сольной программы хочется бросать в зал чем ни попадя, желательно весом побольше… Как то в заштатном то ли Лопушанске, то ли в Голопупинске, на пятачке перед эстрадой отрывался обкумаренный тандем: юнец с сальными патлами и, восседавшая на его плечах, жопастая подруга. Вентиляция в очаге районной культуры никакая, из зала несёт перегаром, бздом и потом, давно не мытых тел. Кто там потел и бздел, не имело значения, но очень похоже на этих двух. Мерзавцы!… Поймать бы и мутузить, мутузить, мутузить ненавистную пару, потом разобраться со своими прохвостами, разодрать куртчёнку!… Хорошо,.. но пошло. Настоящий артист представление не испортит. Вспомнил, что Лара перед выходом сокрушалась о слабо пришитом правом рукаве… Эврика! В творческом экстазе: «Друзей я многих потерял…», рванул оный и швырнул, целясь в угреватую рожу. Не долетело, но гурт дружно взвыл: «Вау!» и взалкал новой порции десерта. Осознав остроту момента, низверг в гудящий рой остальные детали художественного образа. Фаны выпали в осадок…»
Очередная фишка была найдена как всегда случайно. С тех пор, но не всегда и не везде, в конце сольной программы публике подаётся возбуждающая приправа. Проглотив штаны, галуны, бисер, косяки маринованных анчоусов превращаются в стаю акул, рвущихся к основной наживке… У