Житие святого благоверного Иоанна Кронштадтского в пересказе для детей
Тимофей Леонович Веронин
Нам всё время что-нибудь нужно. Так уж устроен человек. Что же делать? Просить помощи у Бога, ведь Он дал нам жизнь, Он – наш любящий Отец. А настоящий отец радуется, когда может помочь своим детям.
Не так уж давно, лет сто пятьдесят назад, жил на свете человек, который только и делал, что просил Бога о помощи, но не для себя, а для многих и многих людей, которые страдали, болели, бедствовали. Они приходили к этому человеку в последней надежде, а он за всех горячо молился Богу. И Бог почти всегда исполнял его просьбы.
Звали его отец Иоанн, и был он священником в Андреевском соборе города Кронштадта недалеко от Петербурга.
Для детей среднего школьного возраста.
Тимофей Веронин
Житие святого благоверного Иоанна Кронштадтского в пересказе для детей
Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви ИС Р16-612-0487
© Издательский дом «Никея», 2017
© ООО «Никея», 2017
* * *
Нам всё время что-нибудь нужно. Так уж устроен человек. Что же делать? Просить помощи у Бога, ведь Он дал нам жизнь, Он – наш любящий Отец. А настоящий отец радуется, когда может помочь своим детям.
Не так уж давно, лет сто пятьдесят назад, жил на свете человек, который только и делал, что просил Бога о помощи, но не для себя, а для многих и многих людей, которые страдали, болели, бедствовали. Они приходили к этому человеку в последней надежде, а он за всех горячо молился Богу. И Бог почти всегда исполнял его просьбы.
Звали его отец Иоанн, и был он священником в Андреевском соборе города Кронштадта недалеко от Петербурга.
* * *
Маленький Ваня любил огоньки лампад, отцовский голос, певший псалмы в деревенской церкви. Его отец был бедным дьячком и часто брал маленького сыночка с собою в храм. Совсем ещё малышом Ваня часто вставал на молитву среди ночи. Почти без слов глядел он на тёмные иконы и чувствовал рядом Бога. Однажды ночной сумрак в деревенской избе озарился внезапным светом. Большая белая печь, лица спящих родителей и братьев – всё было освещено чудным сиянием. Но никто не проснулся. А рядом с Ваней стоял светлый юноша.
– Я твой Ангел-хранитель, я всегда рядом с тобой, – сказал он и стал невидим.
А потом Ваню отправили в духовное училище. Грустно было расставаться с родным домом, с любимой старинной церковью, с полями, где по вечерам он часто встречал закат. Начались долгие уроки, а спали ребята в больших общих комнатах по двадцать человек. Да к тому же совершенно не давалась Ване учёба. Сидит на уроке, слушает, слушает, а потом спросит его учитель: «О чём я сейчас говорил?» – а Ваня молчит и вспомнить ничего не может. Так же и с учебником: еле-еле прочтёт страничку, попытается пересказать, а в памяти ничего не держится.
Одноклассники смеялись над ним, а преподаватель даже родителям написал, что, скорее всего, придётся Ваню из училища забрать. Стыдно было мальчику и родителей жалко. Они так хотели, чтобы он в люди вышел, а без учёбы даже и дьячком, как отец, не станешь. Сгодишься только коров пасти. Одно средство оставалось – молитва. Вот и начал по старой привычке Ваня по ночам молиться. Все ребята спят. В окно луна смотрит, а он – на колени и молится со слезами.
«Однажды во время такой молитвы вдруг точно потрясло меня всего, – вспоминал потом батюшка. – У меня точно завеса спала с глаз, как будто раскрылся ум в голове. И мне ясно представился учитель, урок того дня, и я вспомнил даже, о чём и что он говорил. И легко, радостно стало на душе. Никогда я не спал так спокойно, как в эту ночь. Чуть засветлело, я вскочил с постели, схватил книги, и – о счастье! – читаю гораздо легче; понимаю всё. А то, что прочитал, не только всё понял, но хоть сейчас и рассказать могу. В классе сиделось мне уже не так, как раньше: всё оставалось в памяти. Дал учитель задачу по арифметике – решил; и похвалили меня даже».
С этого-то времени огонёк молитвы особым образом загорелся в Ванином сердце. С его теплом и семинарию легко было закончить, и поступить в Петербургскую духовную академию, куда брали только самых лучших семинаристо
ЛитРес