Путешествие любви

Николай Зайцев

Книга посвящает читателя в глубины жизни человеческого общества и людей, не всегда понятных своим поведением, отрицающим общепринятые «приличия» современного свободного от высокой морали мира, где гений и злодейство уже почти сопряжены в едином порыве обогащения и ненасытности потребительского отношения к окружающей нас природе, рядом живущим людям и братьям меньшим. Рассказы, помещённые на страницах книги, не продолжают действо одного сюжета в другом времени и пространстве, а герои повествований не дополняют друг друга, а живут собственной жизнью, как и всё живое на Земле. Но их земное времяпрепровождение, может быть, станет необычным душевным откровением для землян, ищущих свежих светлых переживаний в судьбах жителей мира, который открывает для них прекраснодушие авторских слов и видений.

Николай Зайцев

Путешествие любви

Сборник рассказов

Королевна

Ах, что за чудо, эта Надюша. Красива, но не бесспорно, неповторима – да. Только вот нашла, где родиться, вырасти и предстать в нашем квартале, захолустье, среди жуликов, откровенного ворья, пьяниц, мелких служащих и бесшабашных таксистов, какой-то невиданной доселе, в этих местах, красой, только отдалённо напоминающей о мирах, где люди могли ценить такое диво и даже имели бы намерение к нему прикоснуться. Во всяких войнах, революциях, битвах за чью-то справедливость наши края, во всей своей необъятной шири, напрочь утратили простое человеческое понимание женской красоты, обаяния существа, за радость встречи с которым можно просто так, не скупясь, поставить на кон свою жизнь. Это как раз та ставка, которая, не имея никакой цены, может стать неоспоримым доказательством благородства мужчины, поставившего свою жизнь взамен, может быть, одного взгляда любимой женщины. Но пока до такого случая дело, на нашей окраине, не дошло, по причине нехватки такого взгляда от обожаемого всеми предмета. Просто шли бесконечные разбирательства в притонах, кабаках, на стоянках такси – куда пойдёт сегодня Надюша, на кого глянет и кому, за этот её случайный взгляд набьют морду в подъезде её дома, где он, этот урод, будет ожидать вечером продолжения своего странствия в том случайном взгляде, поверив в его неравнодушие. Потому, как раз равнодушие и было основой разговоров, драк, сплетен и всяких дурацких споров, о принадлежности этой, невнимательной к нуждам общества, красоты, кому-либо или хотя бы группе её воздыхателей. Все посягательства на её, хотя бы, мимолётное внимание были тщетны у всех выдающихся личностей нашего закоулка и остальных тоже. Она жила в другом мире, малодоступном даже влюблённым обитателям трущоб (хрущоб в нынешней, советской интерпретации не очень понятного слова), неся в себе отпечаток наследия того далёкого прошлого, в котором, весьма вероятно, таким женщинам дарили цветы, пели серенады, отдавали сердца навсегда, без возврата, не требуя ничего взамен и даже не жалея о том никогда. Таких жертв во имя любви никто не допускал, не умел этого делать, хотя все хотели что-то предпринять, но лечь, так просто, под трамвай считали безумством – как раз этого, наверное, и не хватало, для проникновения в мир фантазий возлюбленной. Безрассудство самоубийства во имя любви в том, что самой любви больше не будет, не будет счастья её мучений, а как потом без этого быть, если не видеть, как будет воспринять твоё жертвоприношение, ведь, по логике суицида, за жертвой должны последовать жаркие объятия, которых не будет – это невыносимо, но благородство освобождения от себя постылого, той, о которой ты мечтаешь, отказ от соперничества среди заурядных самцов, отвержение будущих, уже малолюбимых невест, нежелание видеть свою мечту в чужих объятиях, не могло вырасти в сердцах местечковых поклонников из-за пошленького желания увидеть плачущую Надюшку на своей, забросанной цветами могиле. Сначала увидеть, а потом умереть, такая дерзость была неосуществимой мечтой каждого воздыхателя. Невозможной, неосуществимой. Потому они все, покуда, существовали рядом – она, они и их любовь. Только их, до её любви добраться никто не пытался, так легче жить, ещё никто никого не