Каков есть мужчина
Дэвид Солой
Интеллектуальный бестселлер. Первый ряд
Девять историй, девять мужчин – один цельный портрет современной жизни.
Европейский ландшафт полон трагикомических взлетов и падений. Бывший военный, избалованный папенькин сынок, университетский профессор, застенчивый студент – каждый из них ищет себя в глобализированном мире, продираясь сквозь липкую вязь бытия, то разочаровываясь в себе, то адаптируясь к окружающему. Солой мастерски проникает в мироустройство человека, раскрывая многогранность нашего бытия.
Дэвид Солой
Каков есть мужчина
David Szalay
ALL THAT MAN IS
Copyright © 2016 by David Szalay
This edition published by arrangement with United Agents LLP and The Van Lear Agency LLC.
© Шепелев Д., перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательствво «Э», 2018
* * *
Всему свое время,
и все на свете имеет причину.
Часть 1
Семнадцать, я влюбился…
Глава 1
Берлин. Центральный вокзал.
Сюда приходят поезда из Польши, и здесь оказались два молодых англичанина, прибывших из Кракова. Вид у них жуткий, у этих подростков, они устали, осунулись и пропылились после десяти дней путешествия по железной дороге. Один из них, Саймон, вперил пустой взгляд в никуда. У него приятная внешность: высокие скулы, импозантное, хоть и невыразительное, нервное лицо. Вокзальный буфет в семь утра полон шума и дыма, и Саймон слышит с неудовольствием разговор двух мужчин за соседним столиком – один, кажется, американец, а другой, постарше, немец. Именно он говорит с улыбкой:
– Вы потеряли только четыреста тысяч солдат. Мы потеряли шесть миллионов.
Ответ американца не разобрать из-за шума.
– Русские потеряли двенадцать миллионов[1 - Так у автора. – Здесь и далее примеч. пер.] – мы убили шесть миллионов.
Саймон закуривает польскую сигарету, видит в меню слово Spiegelei[2 - Яичница-глазунья (нем.).] и кладет на стол в ожидании официанта деньги – евро, приятные на вид, современные деньги. Ему нравится, какой дизайнеры подобрали шрифт, простой, без всяких завитушек.
– Только в Ленинграде умер миллион человек. Миллион!
Люди пьют пиво.
На улице начинает накрапывать дождик, увлажняя серые окрестности вокзала.
С официантом вышло препирательство насчет того, можно ли получить один Kaffeek?nchen[3 - Кофейник (нем.).] и две чашки. Ответ был отрицательным. Им придется пить из одной чашки – Саймону и его другу, который стоит сейчас у таксофона (их мобильники здесь не действуют), полускрытый дымчатым пластиком, и пытается связаться с Отто.
Саймон подумал, что официант в своем засаленном алом фартуке вел себя с ними по-хамски. А вот другим угождал – Саймон мрачно следил, как он движется между столиками, сквозь дым и шум, – мужчинам в костюмах и с газетами, а еще тому типу, который быстро поднял взгляд, натянул улыбку и посмотрел на часы, пока официант разгружал поднос.
Голос из динамиков начинает вещать о прибывающих/отправляющихся поездах. Резкий, сухой голос откуда-то извне, оттуда, где суровый ветер атакует пространство вокзала. Этот голос словно заслонка на звуковой трубе – лает, умолкает и снова лает.
Саймон уже знаком с плавным тональным мотивом, предваряющим каждое вторжение голоса.
этого голоса и его эха
И этот плавный тональный мотив, звучащий снова и снова, уже, кажется, стал продолжением его усталости, чем-то, находящимся у него, внутри, субъективным.
Официант прямо-таки отвешивает поклон человеку в костюме.
Жизнь вокзала бурлит и клокочет, словно грязевой поток. Люди. Люди движутся через вокзал, как грязевой поток.
И снова этот вопрос:
Что я здесь делаю?
Он видит, как его друг Фердинанд вешает трубку.
Они уже не первый день пытаются связаться с Отто – молодым немцем, с которым Фердинанд познакомился в Лондоне несколько недель назад, сказавшим, возможно, находясь под градусом, возможно, даже не ожидая такого стечения обстоятельств, что они могут запросто зависнуть у него, случись им быть в Берлине.
Фердинанд возвращается к столику с выражением озабоченности на лице.
– Опять без ответа, – говорит он.
Саймон курит и ничего не отвечает. Он тайно надеется, что