Апприатур терра, эт герминет Ксан
Тёма Шумов
Призывая в свидетели темные древние силы, будьте готовы к тому, что расплачиваться за нарушение договора, скрепленного кровью, придется жизнью.
1.
В северной части города имелось сразу два кладбища – старое и новое. В народе их так и называли, хотя официально во всех документах они значились как "городское кладбище номер один" и "городское кладбище номер шесть". Старое располагалось в сердце заброшенной лесопарковой зоны с петляющими дорожками из раскрошившихся бетонных плит и c мостиками над темной водой, лениво текущей по неширокому безымянному каналу. Благодаря такому окружению кладбище заросло карагачами и ивами и спрятавшиеся от городской суеты за высоким кирпичным забором могилы во время знойного лета укрывала прохладная тень. Тут царили покой, тишина и сумрак. Сама вечность раскинула над памятниками с крестами, полумесяцами и красными звездами свой саван. Она объединила погребенных здесь людей, не обращая внимания ни на их веру, ни на цвет кожи или разрез глаз, и сделала бессмысленными их прижизненные попытки разделиться на группы, партии или стада.
Однако хоронить на этом кладбище уже лет двадцать как закончили. Так что, если в ближайшее время вы готовились умереть, вам придется довольствоваться новым, с его редкой сухой травой и твердой спекшейся почвой. Выжженное знойным солнцем оно занимало все склоны холма между оптовой базой – последним строением в городской черте – и виноградниками фермерского хозяйства раньше называвшегося винсовхозом имени Ленина. Между могил не было бетонных дорожек, а посаженные по краям центрального кладбищенского проезда деревья быстро зачахли и превратились в торчащие из земли, обглоданные суховеями, палки.
На южном склоне холма, в десятом ряду, находилась могила с просевшим надгробием из красного мрамора. На нем можно было различить надпись “любимой дочери” и анфас девушки со смеющимися глазами.
Этот памятник поставили три месяца назад, и он еще давал усадку. В обязанности кладбищенских работников входило поправлять надгробные плиты, подбрасывая под них новую землю, но эту могилу они обходили стороной. Они сами не отдавали себе отчета в том, что сторонятся ее. Вполне возможно, некоторые из них слышали какие-то слухи о похороненной здесь девушке, но, считая себя вполне разумными и просвещенными людьми, не придавали им большого значения.
Смеющиеся глаза. Им было не место на кладбище.
Под памятником, скрытая пластмассовым венком, находилась паучья нора не больше мизинца в диаметре. Она появилась тут совсем недавно, но живущий в норе паук уже успел оплести своей паутиной часть венка и основание памятника.
2.
Николай, сложив диван, принялся наводить порядок в квартире.
Жил он один и, как положено холостяку, к внеочередной уборке испытывал крайне неприязненное отношение, считая ее лишней тратой драгоценного времени. С годами у каждого одинокого мужчины вырабатывается свой стиль жизни. И чем больше он живет один, тем крепче этот стиль прикипает к его естеству.
Закоренелые холостяки и те, кому довелось испытать радость семейного очага и напиться на собственной свадьбе, – все со временем обрастают бытом. Однако при этом их повседневные потребности превращаются в некий ритуал. Например, чем не ритуал – каждое воскресное утро отправляться по супермаркетам для того, чтобы закупить продукты на следующую неделю, хотя полки в холодильнике ломятся под тяжестью заплесневелой колбасы и прокисшего молока? Или чем не ритуал – регулярная покупка однотипных костюмов, туфлей и шариковых ручек? Получается своего рода симбиоз человека и окружающей его обстановки, который потом оказывается трудно разрушить.
К слову сказать, каждая встречаемая бабенка непременно попробует это сделать. Но, конечно, у нее ничего не получится. Чем закоренелей холостяк, тем сложнее заставить его отойти от раз заведенного им распорядка.
Наступает момент, когда мужчина понимает, что ему больше не нужен никто, что ему удобней всего – быть с самим собой… ну и может еще иногда со своей правой рукой…
Николай считал, что до правой руки ему еще очень далеко. Он мог бы стать при