1

Амир сидел рядом со мной и смотрел на море. Беседка в саду была тем местом, куда я приходила каждый вечер. И однажды там оказался Амир.

После ухода Роберта мы с Фисой ещё долго сидели в невозможности осознать случившееся. Когда Фиса смогла встать и попыталась выйти из комнаты, дверь оказалась закрытой.

– Рина… он всё действительно сотворил…

Надежда на то, что всё придумано для того чтобы поднять меня с постели рассеялась. Фиса тоже надеялась на это, мы обе где-то в глубине души верили – Амир так уже не сделает, он изменился, он уже не тот ирод, о котором говорили, как о самом страшном в их мире. Во всех мирах.

Дверь открылась к вечеру, но в доме никого не было. Только мы с Фисой, хотя еда в столовой появлялась, а посуда исчезала. Значит, остался обслуживающий персонал. А ещё камеры для наблюдения за моей жизнью.

И потекли тоскливые дни моего выхода из состояния амебы. Я не знаю, зачем постоянно плавала в бассейне и принимала ванны Фисы из трав. Они тоже появлялись сами по себе, достаточно было Фисе сказать, что вот закончилась такая-то травка, ванну уже не приготовить, как на следующий день пакет с нужными ингредиентами лежал в столовой.

Мы не говорили о том, что произошло: я не могла, понимая, что виновата во всём сама, а Фиса не хотела. Сбылось её предсказание, что как я – так и Амир, смогу, так повернётся к свету, не смогу… не смогла. Иногда длинными ночами я плакала в подушку от своей вины перед всеми: Яну продали в рабство, Алекс погибает от болезни, Мари неизвестно за кого отдали замуж, а Вито… жив ли. И удивительное дело, со мной ничего не происходило, никаких ломаний и потери крови, наоборот – организм постепенно физически восстанавливался. Фиса мне объяснила такую странную метаморфозу:

– Амира нет, не тянет из тебя, вот ты в жизнь и возвращаешься.

И зачем мне такая жизнь? Ответа на этот вопрос у меня не было, хотя, наверное, женщина всегда на что-то надеется, сама не понимая на что. На что надеялась я, мне самой было неизвестно, да и не думала ни о чём, просто плавала и смотрела на закат.

Я нашла эту беседку, прогуливаясь по саду, Фиса придумала прогулки на морском берегу, и я от нечего делать согласилась. Закат расцвечивал море и небо в невероятные цвета, и иногда я отвлекалась от своих тяжёлых дум, рассматривая такое чудо природы. А сегодня появился Амир.

Вздрогнув всем телом, я не сразу смогла подойти к беседке, постояла в тени большого дерева несколько минут, и только потом решилась:

– Добрый вечер.

– Здравствуй, Рина.

Он медленно встал, чуть наклонил голову в приветствии, но руки не подал. Я села рядом с ним на скамеечку и лихорадочно вздохнула, не придумала, о чём начать разговор и сцепила ладони на коленях. Мысли роились в голове, однако ни одна из них не сформировалась во внятное предложение, пока чётко не проявилось имя – Мари, надо узнать, что с ней. Едва слышно я спросила:

– Как Мари? Свадьба… уже была?

– Нет.

Мой облегчённый вздох привлёк внимание Амира, он чуть повернул голову и скосил на меня глаза, но не стал больше ничего говорить. Я осмелилась задать следующий вопрос:

– А что с Алексом… Роберт сказал, что болезнь вернулась…

– Он жив.

От волнения я провела ладонями по коленкам, но сразу одумалась и сжала кулачки. Спрашивать о судьбе Яны и Вито я остереглась, но Амир ответил сам:

– Янину я передумал продавать, покупатель ошибся в цене. Она с Мари в школе.

Я прижала руки к груди, но потом не выдержала и закрыла ладонями лицо. Холодный голос уточнил:

– Кто тебя ещё интересует? Вито тоже жив.

Мне понадобилось время, прежде чем я опустила руки и посмотрела на него:

– Амир… я благодарна тебе, что ты…

– Что я никого не убил?

Ледяной тон и тяжёлый взгляд тёмных глаз, но я уже взяла себя в руки.

– Да.

Усмешка скривила губы, но я не собиралась уступать, раз появился, значит, готов говорить.

– Они не виноваты в том, что оказались рядом со мной… ты можешь сделать со мной всё, что угодно, но они… это их жизнь…

– И она принадлежит мне.

Ещё несколько слов и мы поругаемся. Не так, я учиню разборку, и кто-нибудь от неё пострадает. Я сжала губы и отвернулась от него, и где тот Ами