Эстель в поисках счастья. Часть третья
Анна Филиппова
Эстель продолжает изучать мир французского быта и делает необыкновенные открытия. Она удивляется, смущается и восхищается. Каждый день с ней происходят волшебные чудеса. И она уже очень близка к ответу на вопрос: что же такое счастье?
Поездка
Будучи довольно опытным путешественником и истинной ценительницей регулярной смены обстановки, Эстель обожала собирать свой саквояж. Она могла сложить вещи буквально за несколько минут и, тем не менее, выделяла на сборы не меньше часа. Она растягивала процесс укладывания вещей, время от времени отвлекаясь на кофе, журналы, прогулки и занятия йогой. Она устраивала себе экскурсию по собственному шкафу, перебирала платья, вдыхала ароматы старой одежды, продумывала образы.
Заветный саквояж Эстель хранил самые главные ее секреты. Он был удобным и вместительным. Она брала его в руки и испытывала волшебные ощущения в области живота.
За неделю до поездки Эстель погружалась в состояние эйфории: ее было практически невозможно вывести из себя, она улыбалась, делала окружающим комплименты, совершала незначительные, но благородные поступки. Да… Предчувствие дороги творило с умом, телом и душой Эстель самые настоящие чудеса. Она старалась не строить планов и не предугадывать исход поездки. Она просто собирала свой заветный саквояж, делала пометки в заветном блокноте и вкушала блаженство.
Ей предстояло снова увидеть Руан. Не то чтобы она была в восторге от этого города, но он неизменно оставался воплощением нормандского шарма (да уж, с этим было трудно поспорить). В Руане Эстель провела несколько прекрасных месяцев. Она оказалась там совершенно случайно. Один французский художник (кажется, его звали Симон Дюкре) увидел ее картины в интернете и предложил сделку: она живет в одной из его квартир в Руане, делает серию городских зарисовок, подписывает их своим именем, он использует их по своему усмотрению и платит Эстель небольшой гонорар. Город оказался настолько симпатичным и уютным, что в какой-то момент Эстель не хотела из него уезжать. Руан был истинным раем для любителей городских зарисовок.
Когда Эстель впервые увидела фахверковые домики в количестве, превышающем любые фантазийные лимиты, то испытала невероятный творческий подъем. Она делала зарисовки каждый день и даже успела почувствовать себя настоящей французской художницей: энергичной, рассеянной, чувствующей тончайшие материи бытия. В один прекрасный день в Руан приехал Доминик. Он отвез Эстель в Онфлер, где в одной из галерей были выставлены лучшие ее работы. Эстель до сих не понимала, каким образом Доминик умудрился организовать выставку ее работ, но предпочла не задавать ему лишних вопросов. Ее сознание нуждалось в загадках. Сюрприз Доминика был одной из них.
После ужина в доме Амальриков Эстель начала считать дни до предстоящей поездки в Нормандию и Бретань. Ей не терпелось сделать глоток настоящего нормандского сидра, попробовать десерт по-руански (кстати, что он из себя представляет?). К тому же набралась очень большая и веселая компания (семейство Амальриков в полном составе, Эдит, Кристоф и Жюлиан, Валери и Гийом, Эстель и Доминик).
Поездка была запланирована на пять дней. Этого будет вполне достаточно, чтобы нагуляться, наесться, изучить неизученное, зарядиться энергией и вдохновением.
? Кто будет заниматься газетой в наше отсутствие? ? беспокоилась Эстель.
? Никто, ? утешала ее Лулу. ? Нас не будет всего пять дней. До выхода нового номера почти две недели. Мы вправе распоряжаться рабочим временем по собственному усмотрению.
? Наверное, ты права. А Изабель? Она не убьет нас за то, что мы вот так неожиданно смылись в Нормандию?
? Вряд ли. Ей ни к чему такие проблемы.
Лулу говорила спокойно и уверенно. Она ведь не первый год работает в редакции и наверняка знает, как лучше поступить. Если она утверждает, что можно плюнуть на все и уехать в Нормандию, значит это лишь улучшит редакционно-творческий процесс.
В ночь перед поездкой Эстель не могла уснуть. Не то чтобы она волновалась – просто ей предстояло пережить настоящее приключение, и она была этому безумно рада.