На руке Алены нежным блеском сияло кольцо с бриллиантом. Радость и удивление отражалось на порозовевшем от волнения лице девушки.

– Надо же, какое красивое, – сказала Алена, не в силах оторваться от искрящихся в платиновой оправе россыпи бриллиантов.

– Нравится? – спросил Егор.

– Конечно, – Алена посмотрела на Егора, – думаю, мама оценит такой подарок.

– Главное – тебе нравится, – сказал довольный собой Егор, он сидел в кресле с мягкой обивкой и с напускным спокойствием рассматривал уютную комнату Алены. Здесь было все, о чем только можно мечтать в девятнадцать лет: новенький синтезатор, огромная плазма с дорогой стереосистемой, на столе стильный iМас. Дизайнерская мебель светлых тонов придавала комнате еще больше уюта.

В дверь постучали, в комнату вошла светловолосая женщина в темно-синем платье со строгим лицом. Алена радостно покрутила перед ней рукой, демонстрируя колечко.

– Очень красивое, – едва взглянув на украшение, сказала она, – наверное, очень дорогое?

С Еленой Владимировной он успел познакомиться, провожая домой из института Алену.

– Разве это имеет значение? – спросил Егор.

– Какой вы щедрый, Егор, такие подарки делать просто неразумно.

– Маама, – протянула Алена, и укоризненно посмотрела на нее.

Елена Владимировна вздохнула и улыбнулась.

– Папа пришел, прошу к столу.

– Я же говорила, мама оценит, – шепнула Алена и потянула за собой Егора.

Стол накрыли в просторной гостиной с камином. У открытого окна курил гладко выбритый, немолодой, высокий, плотный мужчина в белой рубашке. Заметив вошедших, он затушил сигарету и протянул руку Егору.

– Леонид Викторович, – представился он.

У него была мягкая ладонь, низкий голос и въедливые глаза.

Они заняли стулья с высокими спинками вокруг большого овального стола. Егор сел рядом с Аленой, напротив родителей. Леонид Викторович задержал взгляд на кольце.

– Приятно видеть самостоятельного молодого человека. Алена говорила, что вы работаете, – сказал он.

– Да, – ответил Егор.

– И где же вы трудитесь?

– В ломбарде.

Евгения Владимировна сдвинула брови и украдкой взглянула на мужа, тот перехватил взгляд и улыбнулся.

– Значит, ломбард. Насколько я знаю, люди сдают вам разные вещи и получают деньги под большие проценты, – поделился познаниями Леонид Викторович.

– Егор говорит, его работа очень интересная, там хорошо платят, правда, Егор? – сказала Алена.

Егор кивнул, он был очень голоден, в животе пробуждалось слабое урчание. Опасаясь, что предательский звук услышат, он покашлял в кулак.

– А вот скажите, Егор, почему люди, зная, что процент велик все-таки идут в ломбард, какая нужда заставляет делать их это? – спросил Леонид Викторович.

– Папа, просто людям нужны деньги, вот и все, – вступилась Алена.

– Подожди дочь, не перебивай, я хочу, чтобы ответил молодой человек, – Леонид Викторович был настойчив, в то время, как его супруга, молча наблюдала за беседой.

– Нужда и заставляет. У нас все быстро: принес вещь, оценили, выдали наличные. А что касается высоких процентов, пусть люди сами думают, их никто туда за руку не тащит, – ответил Егор.

Ему начинал надоедать этот односторонний разговор. Он с печалью разглядывал стол, который украшали свежие салаты, мясная нарезка, зелень и фрукты.

– Так все-таки нужда. А какая нужда? – не унимался отец Алены.

– Не знаю, кому-то срочно деньги понадобились, кому-то долг вернуть. В банках же все сложно: время, репутация важна. В ломбарде все проще, – Егор посмотрел на вазочку, наполненную до краев красной икрой, крупные бусинки лоснились от сока.

– Долг можно и с зарплаты отдать, а здесь речь идет о другом. Смотрим глубже: азартные игроки, для которых игра смысл жизни; неработающая молодежь, которой нужны деньги на алкоголь и наркотики. Особая каста – воры, для которых ломбард – это место сбыта краденного. Всех этих людей можно охарактеризовать, одним словом, – больные. Вы же развиваете эту неизлечимую болезнь, – говорил Леонид Викторович, загибая при этом пальцы на руке.

Егор терпеливо слушал, покручивая в руках салфетку, возражать ему не хотелось, как и продолжать беседу на эту тему.

– Ну а теперь давайте вы