Сказка первая, в которой пугала селятся в сарае, а Старая Шляпа ищет ответы на свои вопросы

Старая Шляпа ничего не знал о своем рождении, кроме того, что это случилось довольно давно и за прошедшее время его несколько раз меняли, то отламывая ноги и приделывая новые, то переодевая, то меняя голову, то перенося его на новое место. Старая Шляпа вообще не был уверен, что является тем же самым пугалом, каким был в момент рождения, но обрадовался, когда все наконец закончилось и его положили в сарае с очевидным желанием постепенно о нем забыть. Пугала не стареют, но к концу прошедшего периода жизни, с регулярными неподконтрольными ему изменениями и переездами, Старая Шляпа ощущал, что уже порядком поизносился, если не снаружи, то внутри уж точно и хорошо, что отныне больше не придется зависеть от чужих желаний.

Это только кажется, что пугалом быть легко и приятно – стой себе и стой: на самом деле не все пугала начинают говорить – ветра, дожди и снег уничтожают их раньше, чем они понимают, что могут разговаривать или, того больше, задумываться о том, на что вообще способны.

– Ага, и ты, значит, считаешь, что вас ставят для того, чтобы отпугивать нас? – говорил, вскоре после переезда Старой Шляпы в сарай, Черное Крыло, – то есть, мы такие идиоты, что не способны отличить пугало от живого человека?

Старая Шляпа после долго думал об этом и, в итоге, пришел к той мысли, что если ворон говорит правду, и птицы в самом деле не боятся пугал, то у большинства из его рода смысл жизни отсутствует напрочь, и что настоящая жизнь начинается лишь после того, как перестаешь выполнять свою бесполезную функцию. Во всяком случае, возможность начать настоящую жизнь. Если доживешь, конечно.

Черное Крыло стал первым другом Шляпы после его переезда. Других пугал сюда еще не успели привезти, а с людьми он пока что стеснялся общаться. Вместе с вороном они и гуляли, и разговаривали; от Черного Крыла Старая Шляпа подчерпнул немало знаний о птицах и людях.

Люди, например, в мировоззрении Черного Крыла, делились на две группы – те, кого стоит бояться и от них стоило держаться подальше, если, конечно, хочешь жить, и те, кого бояться стоило, но, при этом, к ним стоило держаться поближе. И еще, что все люди жили по определенным правилам.

– Ты же создан по образу и подобию человека, – сказал пугалу ворон, как вариант дальнейшей жизни, – вот и действуй исходя из этих правил.

Однако, копировать жизнь человека было непросто, и поначалу Старая Шляпа просто подглядывал за ними, пытаясь эти правила понять.

Для начала, он установил некоторую закономерность: пять дней в неделю люди, в большинстве своем, во всяком случае в доме, к которому был пристроен сарай точно, вставали рано утром и куда-то ехали, возвращаясь лишь вечером, а два последующих дня за этими пятью поступали иначе. Похоже было на то, что люди, к концу пятого дня, уставали вставать рано; в пользу этого наблюдения говорило и то, что к его вечеру многие приходили домой не совсем здоровыми. Некоторые даже покачивались, и от них несло каким-то неприятным медицинским запахом.

Но про медицину Старая Шляпа узнал попозже, а до того попытался хотя бы проследить за этими людьми. Однажды он даже влез в большую машину, которую люди называли автобусом и заходили в него по утрам, но пугало тут же осадил какой-то человек, потребовав денег за проезд и не получив их выгнал Старую Шляпу назад, на улицу.

Деньгами оказались разноцветные бумажки небольшого размера, а также аккуратные стальные кружки; деньгами люди постоянно обменивались или меняли их на разные другие предметы.

– Я слышал, что с ними возможно многое, – говорил Черное Крыло, но Старая Шляпа долго не мог вникнуть в суть денег и понять, откуда они берутся. Когда он сам попробовал нарисовать деньги, найдя лист картона в сарае и старую масляную краску, какими красят трубы и позже, когда все высохло, сунул человеку в автобусе, тот возмутился и еще долго ругался вслед бежавшему оттуда в панике пугалу.

– Они уходят и занимаются делами пять дней подряд, – высказал свое мнение Черное Крыло, когда Старая Шляпа спросил его об этом.

– Они и в другие дни зан