Голос
Ирин Кахр
Наш голос – это часть нас, именно та наша часть, которая позволяет нам выразить себя, донести свою мысль, свою идею до других людей. А что если нас не станет?
проснуться в темноте от странных чавкающее-щёлкающих звуков
щёлк – чав
щёлк – чав
щёлк…
жутко
и даже страшно протянуть руку, чтобы включить свет
просто лежишь в жуткой прожирающей сознание пустоте
и вслушиваешься в продолжающееся
шёлк – чав…
лишь когда глаза привыкают можно различить
что-то тёмное на самом краю кровати
понимание острое
как зубы существа грызущего ногти
шёлк – чав…
пытаешься двинуться
тело словно парализовано
не слушается
безвольные руки
отяжелевшие ноги
стянутая болью словно обручем – голова
шёлк – чав…
дёргаешься
лишь в мыслях
сил пошевелится нет
а мысли и страх слишком громкие
и существо оборачивается
в окружающем полумраке ясно чувствуется взгляд
отливающих зеленью фосфоресцирующих глаз
хочешь закричать
напрягая до предела связки и мышцы шеи
но не раздаётся ни звука
лишь пропадает тяжесть на стопах
…
переместившись на колени
ужас прошивает мозг ультразвуком
и одна из рук подтолкнутая его истеричным импусом вскидывается вверх
к включателю ночника
– здесь они тоже растут!
слышишь в последний момент
…голос…
Свет залил спальню мгновенно, и Юлька подскочила на кровати. С туалетного столика застигнутая за какими-то своими кошачьими делами молнией слетела Маркиза, по пути опрокидывая флаконы с духами. Вроде бы ничего не разбила.
Впрочем, всё равно… Потом можно будет её отлупить, а сейчас…
Пытаясь унять сердцебиение, девушка огляделась. Никого и ничего. Подвигала ногами, с облегчением ощущая легкость и свободу.
"щёлк– чав"
Вспомнив, она откинула одеяло, подтягивая стопы. Ничего. Кроме идеального педикюра, который она сделала ещё вчера. Аккуратные ноготки с белой полоской, в лучших традициях французской моды, там, где она почти ожидала увидеть обгрызенные до мяса пальцы.
Блин!
Юлька упала на подушки. Зажмурилась и задержала дыхание. Старый способ успокоится. Вроде бы помогло. Обезумевшее от страха сердце больше не пыталось вырваться, и постепенно замедлялось. Отдаваясь остатками тянущей боли в спину.
Блин! Давно ей не снились кошмары.
Повернувшись набок, девушка посмотрела на электронные часы в книжном шкафу, и в окно. Три часа ночи. Ещё слишком темно и даже ближайшие дома терялись в полумраке, выделяясь лишь отдельными яркими квадратиками. Где-то там, незнакомые люди собирались на работу. Ночь их не пугала.
Раньше её тоже.
Но не сегодня. И казалось, она даже не сможет больше уснуть.
Хотя… Вытянувшись, пободалась с подушкой, удобнее устраивая голову, и едва закрыв глаза, провалилась в сон. В этот раз без сновидений.
Утро наступило само. Без будильников, и чужих звонков. Со странным чувством усталости.
Обычно Юля чувствовала себя так, просыпаясь в сумрачные дождливые дни. Когда совсем не хочется не то что вставать, а даже высовывать из-под одеяла нос. Но сейчас спальню заливал яркий солнечный свет, и навалившейся апатии причин не находилось.
Девушка всё же встала. Накинула пеньюар, дошла до ванной.
Лишь выйдя из душа, почувствовала себя много бодрее. День перестал казаться сумрачным. Разве что немного скучным. Без работы.
Именно!
Пожалуй, главная новость дня, у неё выходной, а она даже не помнит, как его получила. Вроде бы именно сегодня у них намечалась первая пробная запись нового альбома. Чтобы убедиться, хватало одного взгляда на настенный календарь в кухне. Где сегодняшнее число выделялось ярким поцелуем. Юлька отлично помнила, как услышав замечательную новость об альбоме, на эмоциях чмокнула на бумаге заветную дату, отметив ярким ореолом губной помады.
Только если она всё правильно помнит, то почему она дома, ей никто не звонит, не орёт на неё, что она проспала, и что типа с таким отношением она когда-нибудь опоздает даже на собственные похороны. Да уж юмор у Алексея Кониныча, ну то есть Константиновича, – закачаешься.
Юля набрала менеджеру.
Но ответил не он сам. Лишь наговорённая на автоответчик запись.
– Вопросы относительно проектов с Юлией Вольской вы можете задать п