Точка G

Наталья Федина

«– К черту, – говорит Женевьева.

– Я ухожу, – говорит Женевьева. – Все кончено.

На журнальный столик летят ключи, на брелке – два пошлых пластмассовых сердца и кроличья лапка – на счастье…»

Наталья Федина

Точка G

– К черту, – говорит Женевьева.

– Я ухожу, – говорит Женевьева. – Все кончено.

На журнальный столик летят ключи, на брелке – два пошлых пластмассовых сердца и кроличья лапка – на счастье.

– Банни, подожди. – Би Бо откладывает вечную свою гитару, хватает девушку за тонкое запястье.

Женевьева оскаливается, на ее кукольном личике проступает что-то волчье. Щелкают зубы; Би Бо останавливается, непроизвольно схватившись за шрам, который распахал его грудь от левого плеча до паха. Когда твоя девочка – оборотень, невольно становишься джентльменом, выражающим гнев лишь осторожным: «Гребать твою налево, Банни, чертова истеричка!»

Женевьева втягивает клыки, по-женски, без замаха бьет Би Бо по татуированному плечу. Там точнехонько над началом шрама горит алым готическая буква G.

– Прекрати звать меня этой долбаной кличкой, у меня есть нормальное имя, ты, коровьего дерьма кусок! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

В черешневых глазах – злые слезы.

– Проваливай! Достала. – Би Бо отталкивает ее руку.

Женевьева хлопает дверью так, что дребезжат стекла в соседнем здании – маленькой фабричке кукол вуду. Одежду для них ткут на станках, а вот сами куколки – ручная работа, бледные невервилльские девчонки катают их на своих тощих, покрытых цыпками бедрах. Джен в детстве сама отработала тут два лета, пока мамаша не подцепила кошелек потолще и они вместе с братьями не переехали в центр. До того момента у них и дома-то своего не было, снимали комнаты где придется. Но преимущественно здесь, в Миллер Блок – на западной окраине Невервилля, в квартале, где не бывает зимы и лета, где никогда не идет снег и не слепит глаза солнце. Местные смотрят на мир через однотонное стекло, через которое не видно цвета, их жизнь окрашена в оттенки черно-темно-серого, но за это квартал дает им то, что не может дать ни один другой.

Безупречная мисс Банни, блистательная Женевьева, просто Джен Остин, девчонка из фабричного района, проверяет мокрым пальцем, не размазалась ли тушь. Заработав столько монет, что хватило бы на палаццо на улице Голд Олдман, она все равно вернулась в район, где провела детство. Из него можно уехать, но сюда всегда возвращаются, ведь это Миллер Блок, «гребаная дыра, в которой с вами случится чудо».