Часть 1

1

Жарить картошку уже давно вошло в привычку. Этот гарнир всегда спасает, хоть всем и каждому известно, что он вредный, напичкан холестерином, а по калорийности бьет все рекорды. Времени на изыски просто не было.

Маша стояла у плиты, нетерпеливо помешивая картошку в сковородке чуть чаще, чем это требовалось, но длинные кусочки все никак не хотели становиться мягкими и под давлением деревянной лопатки не расползались, как пюре, а разламывались пополам.

И почему всегда картошка?

Почему бы не купить по дороге домой огурцы, помидоры, листья салата, оливки, сыр фета, немного приправ?.. Почему бы не порубить все ингредиенты на красивой прозрачной разделочной доске, оставленной на дальней полке «на потом», не залить сверху оливковым маслом, смешанным с соевым соусом и лимонным соком, не посыпать сверху тимьяном и базиликом, а потом не выложить всю эту красоту в праздничную салатницу?

Лень.

Лень было по инерции, как всегда. Не то чтобы не было сил встать с кровати с утра или на работе загрузка была больше обычного. Просто так повелось, что Маша работает, убирается, стирает, готовит, а потому на всякие излишества типа салатов у нее просто нет времени и сил. Жареная картошка, гречка, рис, полуфабрикатные котлеты из картонной коробки, пельмени, сосиски и макароны – вот, пожалуй, и весь стандартный набор, который ротировался в их семейном рационе.

А ведь она не всегда была такой.

Когда-то было время, она училась и подрабатывала, а еще умудрялась встречаться с подружками и ходить на свидания. И тогда у нее всегда находилось время на то, чтобы пролистать бабушкину книгу с рецептами, выбрать какой-нибудь пирог или мясное блюдо и приготовить для всей семьи: мамы, папы и себя. Ей нравился процесс превращения набора продуктов в единое блюдо, нравилась пошаговость и точность, почти математичность этого процесса, нравилось сервировать блюда, подавать их на стол каким-нибудь оригинальным способом: сделать надпись на торте или выложить рыбный салат в форме большой рыбы с плавниками из болгарского перца, нравилось, что ее хвалят и предрекают ей будущее великолепной хозяйки.

Но ровно в тот момент, когда приготовление еды из хобби превратилось в ежедневную обязанность, а за столом появился молодой мужчина, который не воспринимал в качестве серьезной еды ничего, кроме мяса, желание изобретать вдруг начало испаряться, оставив за собой только легкую дымку, которая вскоре тоже рассеялась.

Маше хотелось поскорее разделаться с картошкой, съесть ее вместе с котлетами и отдохнуть. Она еще раз попробовала разломать лопаткой один из брусочков, но тот по-прежнему плохо поддавался. Она вздохнула и заправила выпавшую из неаккуратного пучка прядь волос за ухо.

Мысли ее, пока она заканчивала с гарниром, текли в привычном, спокойном направлении: отнести завтра бумаги на подпись руководству, не забыть разослать график отпусков, поискать в Интернете сапоги на осень, купить вечером мясо и килограмма два картошки, приготовить ужин.

Из большой комнаты доносился гул телевизора. Мужа из кухни не было видно, но Маша точно знала, что он делает: сидит на диване, вытянув ноги на пуфике, и бесцельно переключает каналы. Он еще не разделся после работы, потому что тоже лень. Прежде чем облачиться в спортивные штаны и футболку, он по заведенному за годы совместной жизни ритуалу минут двадцать щелкал каналы, развалившись на диване прямо в черных брюках и белой рубашке.

Дресс-код на его работе Маша ненавидела всей душой. Когда он устроился в салон немецких автомобилей четыре года назад, ей даже нравилось, как узкие строгие брюки подчеркивают его мощные спортивные ноги, а белая рубашка оттеняет всегда румяное, веселое лицо. Но это нововведение очень скоро обернулось для Маши адским трудом. Низ брючин надо было ежедневно чистить щеткой, а иногда и застирывать, рубашки – гладить. Да и по прошествии этих лет Ваня уже совсем не так аккуратно смотрелся в этой одежде. Пуговицы на животе уже с трудом удерживали ткань, оттопыривая складки, когда он садился или наклонялся, а брюки под карманами стали топорщиться. Нет, муж не растолстел, скорее, просто заматерел, пре