1

Первое, что я увидел перед собой, были искореженные куски металла, когда – то называвшиеся машиной. Ободранная дверь лежала прямо передо мной, будто смятая невиданным великаном. Из груди тогда, помню, вырвался булькающий звук, то ли стон, то ли сдавленный вопль. Я помнил, что мгновение назад мы с друзьями ехали по трассе домой – счастливые, что рабочая неделя наконец окончилась, мечтающие о бане на даче и всевозможных закатках и соленьях, заботливо заготовленных моей мамой.

Я не мог понять, почему вдруг я оказался посреди леса, возле машины, совсем один. Голова болела так сильно, словно некий безжалостный палач вбил раскаленный гвоздь мне в череп, позабыв вынуть его обратно.

Автомобиль был смят в гармошку. Меня окружали сосны – огромные, величественные, царапавшие небо пахучими иглами. Тогда я не знал, что в этом месте не растет почти ничего, кроме хвойных пород, не знал, что меня окружают тысячелетние горы. Нет, в своем сознании я все еще находился под Брестом, всего в нескольких километрах от своей дачи.

Боль в голове вдруг вспыхнула с такой яростью, что согнула меня пополам, поставила на колени. Из глаз брызнули слезы, а затылок и темечко будто разваливались на куски.

– Ааааааааа… – булькающий стон, вот и все, что я смог выдавить из груди.

На теле не было ни царапины, и я не мог понять, почему голова болит столь сильно. Свернувшись калачиком, я лежал у искореженной двери, не в силах выдавить из себя крик, и лишь изредка дергаясь от приступов адской боли.

Мне было страшно. Лес, необычайно тихий, будто замер вокруг, лишь изредка взмахивая крыльями невидимой птицы, или тихо потрескивая упавшей с дерева веткой.

Кое – как я встал, опираясь на машину.

– Помогите! По – мо – ги – те! – что есть силы закричал я. Отчаянье охватило меня с такой силой, что я забыл даже о головной боли.

Неожиданно мне показалось, что я услышал далекий крик справа от себя.

Я замер.

Те моменты, когда каждая клеточка твоего тела превращается в слух, те моменты, когда биенье твоего сердца – лишний, омерзительный шум, моменты, когда нервы натягиваются подобно корабельным канатам в шторм…

– Хэй! – чей-то крик эхом разнесся между исполинских деревьев.

Я бежал навстречу спасительному голосу, не обращая внимания на липкую паутину и то и дело хлеставшие по лицу ветки.

Выбежав к невысокому холму, окруженному, как мне показалось, идеальным кругом из сосен, я увидел очень странного человека. Его одежда состояла из беспорядочно свисающих лоскутов ткани, пучков травы, сосновых игл, веточек, и напоминала охотничий костюм «Леший», однажды виденный мной по телевизору.

В руках он держал лук с положенной на тетиву стрелой, которая, к счастью, смотрела в землю.

Лицо незнакомца выглядело худощавым и вытянутым, а кожа отливала болезненной бледностью. Уши стрелка были необычайно большими, заостренными, оттопыренными. Его внешность напоминала карикатуру на эльфа из саги «Властелин колец», реалистичную и живую.

Незнакомец глядел на меня, прищурившись, холодными, почти прозрачными голубыми глазами.

– Здравствуйте, – я улыбнулся, приветственно раскинув руки в стороны.

Резкая боль пронзила правую кисть, заставила меня согнуться пополам. Стрела пригвоздила мою руку к дереву.

Я чувствовал вибрацию ее древка, и трясся от страха и боли. Серый круг неба над головой завертелся волчком.

Меня вырвало, кажется, на грудь.

Я увидел перед собой лицо стрелка. В его холодных, прищуренных глазах читалась усмешка.

– Ты ведь не знаешь, кто я? – спросил он странным, отрывистым голосом.

– М-м-м-м-м-м, – промычал я в ответ, отрицательно качая головой.

– Откуда ты пришел?

Мне показалось, что я начал рассказывать стрелку об аварии, о машине, смятой в лесу, но по выжидающему лицу собеседника понял, что весь монолог происходит у меня в голове.

– Х-у-у-у-у, – выдохнул я.

Темнота.

Я не понял сразу, где нахожусь. Я попробовал встать и осмотреться, но понял, что крепко-накрепко привязан к холодному столу. Даже моя голова была четко зафиксирована, и не было ни единой возможности смотреть по сторонам.

Я видел лишь огромный сводчатый купол зала, поражавший своей мрачной пом