Каменная птица папороть

Любовь Николаевна Данилова

В основу сюжета повести легли реальные обстоятельства экспедиции палеонтолога В. П. Амалицкого по Русскому Северу конца XIX века – по краю исчезающей сказки. Опасное плавание по Чёртовой реке, загадочные встречи и настоящие открытия, среди которых не только безмолвные камни, но и гораздо большее: заповедные места, северные деревни и их жители – хранители древних обычаев, исконного языка и мудрой силы суровых предков. По воле Хозяина реки туман укроет и спасет, обронит птица папороть перо…

Каменная птица папороть

Любовь Николаевна Данилова

Посвящается выдающемуся учёному-палеонтологу Владимиру Прохоровичу Амалицкому и его супруге Анне Петровне —

одной из первых среди русских женщин-геологов

© Любовь Николаевна Данилова, 2017

ISBN 978-5-4483-7763-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Господин профессор

Два века уже, как затихло, угомонилось время. Неспешно, равнинной рекой текла жизнь – по старине, по обычаю, как прежде. Новое приносили редкие чужаки. Воспринималось с опаской. Да и можно ль иначе! Зимой словно примерзало время, теряя ход, а суетное уносил весенний поток в студёное Соловецкое море, под ледовитые покровы северного океана. Но всё ж таки оттаивала земля к лету, освобождалась река от оков. И как встарь повелось, именно в эту пору нет-нет да и появлялись у нас новые люди. Скрытна чужая мысль, непонятен иной промысел. Вот когда становилось зыбко, из-под ног уходила твердь!

Господа на пароходе завсегда на виду: и немного их, и каждый наособицу да со своей причудой. Так что есть на кого подивиться, на что посмотреть, найдётся и о чём рассусоливать[1 - Рассусоливать – увлекаться разговором, рассказывать не спеша, забывая о деле.]. Дорога до Устюга долгая. Надоест берега разглядывать, тем более что всё смотрено-пересмотрено, как в ярмарочном балагане.

Это им пока в диковинку. Вон по палубе прохаживаются. Не вдруг поймёшь, что господа. Он в тужурке простой суконной, в сапогах высоких, лишь на носу… – как это называется? – пенсне. Да и барыня, чай, не в гости собиралась. Одёжа на ней хоть и добротная, но уж не наряд: блуза немаркая, юбка простая, жакет (на плечи наброшен) тёплый.

Капитан бы не сказал, так, поди[2 - Поди – вероятно, пожалуй.], и узнай, что сам-то – геолог, а величать его надобно «господин профессор». И всё ж таки странные. Говорено, что господин этот да его супружница до Тотьмы следуют, там будут лодку искать, чтоб дале не пароходом. И зачем это надобно? Разве не странно? Зато, как из Вологды вышли, о них только и разговоров – и в третьем классе, и в рубке второго.

Сам-то Зепалов билет во второй брал. Чай, родом из простого звания. Не барышня, чтоб форсить, – деньгам и ноне счёт знает. Да и сына к излишествам нечего приучать. Пока гимназист – на глазах, а коли в Москву в университет отпускать, как просится, надо заранее – к мотовству без потачки. Но сын вроде и доволен всем. Ой, Петька! Узнал, что на пароходе геолог, да ещё и профессор, так только около него и крутиться. И на что сдался? Хотя и сам далёко ль ушёл, а, Миколай Петрович? – задавал Зепалов и себе вопрос. Ну и что за купец без любопытства?

Чем, к примеру, народ во втором классе примечателен? Тем, что бывалый, много повидавший да и к общению расположенный. И кто ведь откель! Вон студент из Питера в Красноборск едет – родителей навестить. Такое вищенье[3 - Вищенье – высокий, долговязый (о человеке).] вымахал, а худой – кости брякают! Землемеру до Сольвычегодска добраться надобно, фершалу как-то на родную Кокшеньгу попадать, а старичку в прюнелевых[4 - Прюнель – (устар.) лёгкая плотная ткань, идущая на изготовление верха обуви.] ботинках в пути быть дольше прочих – до Архангельска. Подсаживались на пристанях и пароходские – эти, конечно, в Устюг.

К такому люду у Зепалова интерес особый: нет-нет да что-то раньше других и прознаешь. Вот и сейчас о чём речь зашла?

– Слышь-ко, вон из первого класса геолог…

– Да что за геологи этакие?

– Да рудознатцы, коли по-нашему.

– Эво к