Соло под аккомпанемент белой флейты
Нэлли Журавлёва
В книге повествуется о том, как порой амбиции молодости терпят крах при первом серьёзном испытании. Героиня красива, талантлива, с юных лет привыкшая к повышенному вниманию со стороны окружающих, одержимая мечтой о всемирной славе, пережив испытание любовью, разбазаривает свой дар, но талант побеждает. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Соло под аккомпанемент белой флейты
Нэлли Журавлёва
© Нэлли Журавлёва, 2017
ISBN 978-5-4483-9965-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«… должно быть, она была недобрая, но она была так хороша, что ей не надо было ни с кем говорить и не надо быть доброй.»
А. Платонов «Разноцветная бабочка»
1
Было воскресенье. Зорин ехал из командировки электричкой. Можно было, конечно, и поездом – быстрей, комфортней, но ждать не хватило нервов. Пусть неудобства, пусть четыре часа на деревянном сидении в холодном, полупустом вагоне, но всё-таки ближе к дому. Почему-то поездные власти решили, что раз на календаре весна, то неважно, какая погода – вагоны можно и не отапливать. А погода была вовсе не весенняя, Зорину было холодно, и он злился на себя, что не подождал пассажирского поезда.
Съездил он в этот раз неудачно. Решить вопрос с городскими властями не удалось: о престиже, об имидже северного города вопрос не стоял по причине бедности городской казны, и, видимо, судьбу молодых талантов придется решать на другом уровне. А вопрос, который надо было решить, совсем простой: подающий большие надежды музыкальный коллектив при детском доме творчества надо было вытащить для участия в конкурсе молодых талантов. Увы…
Зорин давно заработал славу бессребреника, что никак не вязалось с его должностью. Он был старомоден, и когда вытаскивал на свет Божий новый талант, то думал прежде всего о ценности, не сиюминутности того, а потому результативность его работы всегда виделась в необозримом будущем. Зато товар! Товар, когда был отточен и отполирован, пользовался спросом на мировом рынке!
Зорин, не отрываясь, смотрел в окно, на пролетающие то тёмные ельники, то буйный сосновый молодняк, то прозрачные, серебристо-сиреневые березняки. Сейчас и эти картины, всегда вызывавшие в нём желание запечатлеть их, не волновали его: он устал, хотелось скорее попасть домой, забраться в ванну, расслабиться.
В середине вагона вперемешку с бормотаньем приёмника веселилась группа молодых людей, почти подростков, явно не туристов, хоть гитара, пусть зачехленная, присутствовала. Девушки безумолку и, казалось, беспричинно, смеялись. Парни почти все тянули из бутылок пиво. «Удивительное дело, – подумал Зорин, – трезвоним везде, что страна нищает, экономика с космической скоростью летит в тартарары, пенсионеры мрут от невозможности поддерживать здоровье. Откуда же тогда в молодёжи такая страсть к излишествам? И не какое-нибудь наше родимое Жигулевское или Исетское тянут – покруче подавай. Сигаретами форсят тоже импортными, не дешёвыми. И одеты не в дешевенькое тряпье…»
Зорин вспомнил, как когда-то, кажется, в шестидесятых его старший брат явился домой с обрезанными по колено брюками: комсомольцы-дружинники постарались. А брат только-только сшил эти супермодные брюки-клёши в дорогом, перворазрядном пошивочном ателье, изрядно урезав семейный бюджет. Позже пошла мода на узенькие брюки-дудочки чуть ли не четырнадцати сантиметров в щиколотках. И хоть жили все усреднённо – обеспеченных семей было раз-два и обчёлся, но молодые всегда ухитрялись модничать. «У каждого нового поколения свои причуды, а старье, как правило, брюзжит по этому поводу, – заключил Зорин и отметил про себя, – так что устарел ты, брат, коли удивляешься манерам современной молодежи. Для того вон молодняка, наверняка, ты кажешься дремучим старцем. Пятьдесят три, как ни крути – а всё-таки возраст».
Вдруг один из молодых людей, повелительно подняв руку, громко сказал: «Тихо!» и прибавил громкость приемника. В наступившей тишине, – только мерный стук колес, – раздалось:
Я сладко усыплен моим во