Нас почитают умершими

Роман Казимирский

Когда твои улицы – окопы, а дома – землянки, ты быстро привыкаешь ходить на полусогнутых ногах. Со временем это становится настолько же естественным, как и потребность в еде или сне. Но рано или поздно тебе придется принять решение: хочешь ли ты дожить до старости, ползая на четвереньках, или готов рискнуть и выпрямиться. Возможно, в первый и последний раз в своей жизни. Содержит нецензурную брань.

Это великое счастье – стоять, выпрямившись во весь рост. В этот момент тебе кажется, что ты подпираешь головой небеса. Смотришь на всех сверху вниз и ощущаешь собственное величие. Никто тебе не хозяин, никто не указ. Обманчивое чувство, конечно. Уже в следующий момент ты снова сгибаешься пополам и – быстро, чтобы никто не заметил – бежишь дальше по своим делам. Дети, родители, коллеги, жена-муж, обычные прохожие, большинство из которых идет, уставившись себе под ноги, словно обронили что-то важное.

– Эй! Смотри, куда прешь!

Очередной болван толкнул Корешка и, даже не извинившись, продолжил свой путь. Тот остановился и прокричал ему в ответ несколько обидных эпитетов. Грубиян, вероятно, не ожидал такой тирады от совсем еще юного человека и поэтому с удивлением оглянулся, вытянув шею и открыв рот, чтобы ответить. Это было ошибкой. Тут же в воздухе что-то прожужжало, и беспечный прохожий, крякнув, отлетел в сторону. Верхняя часть его головы была начисто срезана снарядом, который прилетел с восточной стороны, и теперь валялась неподалеку, напоминая глиняную миску с уродливым варевом.

Корешок испуганно прижал ладонь ко рту и воровато оглянулся, словно это он только что отнял жизнь у совершенно незнакомого человека. По сути, так оно и было. Никому, кроме него, не пришло бы в голову реагировать на рядовое столкновение, тем более что это было здесь обычным делом. Наскоро прочитав молитву над покойником, юноша кивнул ему, как старому знакомому, и поспешил скрыться.

На самом деле, у него было более чем достаточно поводов для того чтобы нервничать. Утром он обнаружил, что кто-то разграбил его делянку с картофелем. И самое обидное было то, что никого, кроме себя самого, он не мог в этом винить – все давно собрали урожай, и только он, как всегда, откладывал работы на последний момент. Откладывал-откладывал и вот – получил. Сам дурак. Как теперь жить? Придется выпрашивать еду у родителей, как в детстве. А еще его бросила девушка. Просто в очередной раз не открыла ему дверь. Сказала, что нашла кого-то другого, более перспективного, да и, вообще, у них, оказывается, разные взгляды на жизнь.

– Какие, к чертям, взгляды?! – барабанил Корешок кулаками в запертую дверь.

– Ты на чьей стороне? Запада или востока?

– Запада, – наугад ответил парень, которому, на самом деле, никогда не задумывался об этом.

– Вот видишь… – на это разговор был закончен, потому что, по мнению политически подкованной девушки, между сторонниками противоборствующих сторон не могло быть ничего общего.

Молодой человек еще немного постоял и ради приличия громогласно сообщил окружающим о том, что его бывшая невеста – щлюха и тварь последняя, но потом был вынужден убраться восвояси, потому что, во-первых, его личная трагедия никого не беспокоила, и, во-вторых, он и сам понимал, что это бессмысленно. Все общество словно сошло с ума. Еще недавно все просто старались выжить, проклиная военных, из-за которых люди были вынуждены прятаться в окопах, которые из укрытий давно превратились в полноценные города с улицами и даже местной администрацией. Но прошло какое-то время, и народ разделился на правых и левых. Первые заявляли о своей преданности западной модели общества, а вторые кричали о том, что только восточные соседи смогут обеспечить им достойную жизнь. По факту ни те, ни другие понятия не имели не только о том, из-за чего, собственно, разгорелась война, но и о том, кто именно воюет и с кем. Снаряды прилетали то с одной, то с другой стороны, и не было никакой разницы, чья пуля тебя убьет. Но людям нужно было чувствовать собственную значимость, и они, сидя в своих землянках, при свете масляных ламп о