Промах Ансбаха

Действие первое

Интерлюдия 1

– Я не понимаю, – в голосе Лихтенладе заскрипел порядком уставший металл, – Вы мне хотите сказать, что за двое суток мальчишка не подписал ничего совсем? – следователь по особым делам вздрогнул, не смотря на то, что говорил с госсекретарём рейха через видеосвязь. – Чего стоят все Ваши специалисты, если не могут за это время сломать какого-то выскочку, пусть и чуть умнее остальных своих же сверстников?

– Мои люди достаточно опытны, но всё дело в том, что у этого парня низкий болевой порог, и он постоянно отключается, стоит чуть пережать, – вежливо и осторожно взялся объяснять особист. – А ещё он ведёт себя очень достойно и не дерзит никому, против ожидания – у меня уже третья обойма норовит устраниться от этой работы, не могу же я так бросаться людьми? И без того трудно найти желающих на этакое ремесло, а наш гость не кто-нибудь, а всё же герой и спаситель страны, и такое не забывают даже представители такой человеческой породы. Отдать же его простым скотам я не могу – они его просто убьют на втором часе допроса, и сами не заметят.

– Послушайте, меня не интересует, почему у Вас нет нужных результатов, – с плохо скрытой досадой прошипел Лихтенладе, начиная нехорошо моргать одним глазом. – Меня интересует, когда они будут, Вы понимаете? Если этой ночью Вы не вытрясете нужных подписей из белобрысого сопляка, можете попрощаться со своей должностью, понятно?

– Куда уж яснее, сударь, – усмехнулся вдруг следователь, выпрямляясь полностью. – Однако я тоже слышал, что у Вас не всё ладно с хранением нужной информации, верно? Иначе чем объяснить этот шабаш в прессе, как будто у нас тут нравы как минимум феззанские? Если я допущу убийство, потому что сердце у мальчишки не ахти какое сильное – Вы лично свешаете всех собак на меня. А если мы все его завтра не покажем живым народу – неприятности будут у всех, и Вы тоже пока корону не надели, замечу. Я не меньше Вашего хотел бы покончить с этим щекотливым делом, но реалии таковы, что результат не достигается по не зависящим от нас причинам. Может быть, есть смысл надавить морально, а не физически, если уж Вы так рвётесь к нужной Вам цели?

– Мммм, это Вы о чём? – озадаченно пробормотал пожилой аристократ. – Предлагаете мне действовать через его дружка? Но я нынче должен буду утверждать того парнишку в должности главнокомандующего, разве Ваши люди не сообщили эту подробность своему подопечному?

– А он не верит в это, – с торжествующим апломбом отозвался собеседник, подняв кверху большой палец правой руки. – Точнее, не верит в то, что это согласовано с самим фигурантом. И, по всей видимости, полагает, что друг вытащит его и из этого приключения. А вот если бы парень получил реальные доказательства, что его половинка – Ваш человек, то, скорее всего, хоть что-то бы сдвинулось с места к нужному результату.

– И только-то? – усмехнулся уже госсекретарь. – Хорошо, это устроить можно, полагаю. Я отдам нужные распоряжения начальнику тюрьмы, будут сопляку сантименты с его роднёй, так и быть. Но и Вы уж тогда не оплошайте, чтоб не позднее середины ночи приступили и сделали всё как следует.

– Даже если после подписания документов он умрёт? – холодно осведомился следователь. – Предупреждаю сразу, что такой исход может быть очень вероятным.

– Меня это вполне устраивает, – Лихтенладе даже позволил, чтоб уголки его губ тронула улыбка. – Нужен будет лишь врач, что зафиксирует самоубийство, полагаю, уж с этим у Вас проблем не будет?

– Не будет, – холодно хмыкнул собеседник. – Но тогда проще было с этого и начать, поверьте. Я хотя бы уберёг от стресса своих работников.

– Не Вашего ума дело, что проще. От Вас требовались всего лишь подписи, хотя в этой ситуации нам нужен уже согласный сотрудничать мальчишка – но, как я вижу, Ваши бездари вообще ничего не могут! – и, отвернувшись от экрана, Лихтенладе поманил пальцем своего секретаря. – Вызови мне сюда Кирхайса, немедленно. Надеюсь, поиски Оберштайна уже закончены? – и, увидев скорбный отрицательный жест, отвернулся и прорычал в сторону несколько мрачных ругательств. – Какая жалость, что этот Ансбах пром