Осторожно, Питбуль-Терье!
Эндре Люнд Эриксен
Лучшая новая книжка
Это стремительная, увлекательная и трогательная история о странной дружбе. Неожиданно в классе Джима, Курта и Рогера появляется новенький, называющий себя Питбулем-Терье. И он решает, что Джим станет его лучшим другом: «А если скажешь „нет“, я тебя прибью!», – угрожающе заявляет он…
Книга Эндре Люнда Эриксена «Осторожно, Питбуль-Терье!» получила Премию Министерства культуры Норвегии как лучшая книга для детей и была переведена на несколько языков.
Эндре Люнд Эриксен
Осторожно, Питбуль-Терье!
Большое спасибо всем верным помощникам автора.
Особенно Ингрид.
Ненормальный новенький
– У нас в классе новенький, – рассказываю я маме, уплетая вкуснейшие блины с черничным вареньем.
А сам за ней наблюдаю. Мама моет сковородку, на которой жарила блины. Движения у нее немножко как у робота. Это значит, что ей немножко страшно. Бывают дни, когда ей очень страшно. Тогда она целый день лежит в постели или сидит в кухне на стуле, как деревянная. Но бывают дни, когда она совсем забывает о своих страхах и хлопочет в гостиной в совсем обычной одежде. Сегодня на ней халат поверх ночной рубашки и теплые меховые тапки, я обожаю греть в них ноги после мамы.
– О-о, – говорит мама. Это означает одно из двух: или мои слова ее не испугали, или она не совсем поняла, что я сказал. Для ясности я спрашиваю напрямик:
– У тебя как сегодня со страхами, очень сильные?
– Нет, в самый раз. Я справляюсь.
У многих мам нет и намека на чувство юмора. А у моей хоть отбавляй. Она умеет все обратить в шутку.
Тогда я рассказываю дальше: у новенького есть питбультерьер.
Мама перестает скрести сковородку.
– Питбуль? – переспрашивает она испуганным голосом. Испуганный голос – это сиплый шепот. Он может превратиться в плач в любую секунду.
– Врет наверняка, – говорю я самым беспечным тоном, на какой только способен.
Мама присаживается к столу. Хотя обедать не собирается. Она никогда не ест, если ей страшно. А страшно ей очень часто. Поэтому мама страшно худая.
– Я заказала елку на Рождество, – говорит мама и старательно улыбается.
Ее хватает на полминуты. Потом улыбка сбегает с губ, и вид у мамы делается откровенно грустный.
Питбуль-Терье показывает зубы
Учитель заранее предупредил, что мы должны встретить новенького хорошо. Такие предупреждения всегда, мягко говоря, пугают.
– Даун наверняка, – сказал Курт. Мы стояли во дворе и ждали звонка на первый урок.
– Или голубой, – сказал Рогер.
Курт и Рогер мои лучшие друзья. Но Курт круче. Он одевается в крутом магазине для сноубордистов и говорит всегда дело.
– Никаких телячьих нежностей с новеньким, – сказал он мне. – А то решит, что понравился тебе. И приклеится. Потом принесет подарочек на Рождество. Охнуть не успеешь, и дело сделано – тебе капут.
– Сколько раз такое видел! – подтвердил Рогер.
Рогер попроще Курта. В смысле стильности. У него пластинка на зубах, и вообще он вечно ходит в бейсболке, даже сейчас, зимой.
Прозвенел звонок, все ринулись к дверям школы.
И тут Курт узрел его. Первым.
– Ого! – сказал он и показал на что-то у себя за спиной.
Я такой, увы, невысокий, что не увидел ничего. Одни головы. Но вдруг вся толпа дружно шарахнулась и прижалась к дверям.
– Не давите так! – заверещал кто-то из девчонок.
Я спросил, что происходит.
– Там новенький, – объяснил Курт. – Амбалище!
Народ перешептывался и перемигивался, кто-то ахал, кто-то охал или говорил: «Вот это да!» и «Ничего себе!», вдруг все расступились, и образовался коридор. На том конце я увидел его. Новенького. Мама дорогая, вот это туша. Борец сумо какой-то.
Он пошел к дверям. При каждом шаге складки жира колыхались, а обвислые щеки болтались, как у бульдога. Народ попятился, но один парень из четвертого «В» соображал небыстро и оказался-таки у новенького под ногами. Тот отпихнул его, и тугодум из четвертого «В» рухнул мордой на асфальт и заплакал. У самых дверей стояла девчонка с косичками. Она отскочила в сторону, а новичок взялся за ручку двери и стал дергать. Дверь была заперта.
Стало очень тихо. Только редкий шепоток вокруг. В конце концов Курт прок