Коротенькие рассказики. Том II

Виктор Алексеевич Уськов

Автор – не профессиональный писатель, а свидетель, представитель многомиллионного советского народа, крестьянский сын, сменивший много рабочих профессий, дитя войны, перенесшее вместе с Родиной трудные будни колхозной жизни, тяготы и лишения военных и послевоенных лет. Подкупает, что автор «без унынья и лени» предает бумаге не только свои воспоминания, но и мысли о времени, восхищение природой, тревоги и заботы о нравственности народа, будущем планеты.

Коротенькие рассказики

Том II

Виктор Алексеевич Уськов

Редактор Ольга Зиновьевна Дьяченко

© Виктор Алексеевич Уськов, 2017

ISBN 978-5-4490-1575-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МОЮ МАТЬ ЧУТЬ НЕ АРЕСТОВАЛИ…

Дело было при Сталине. Кто-то дал в сельский совет знать, что в огороде у Уськовой Анны много людей копают лопатами землю. Пришлось начальству отвечать на сигнал.

Пришли три человека. Один был из Совета, двое были с улицы, посторонние. Стал начальник каждого в отдельности спрашивать:

– Ты за что копаешь?

– Да, она мне сшила фуфайку. – отвечает женщина. После войны все были женского пола.

– Ты за что?

– Она мне платье к празднику сшила…

– А ты? – подошел начальник в галифе к женщине, одетой плохо, вся в заплатах.

– Она мне обещала сшить юбку.

– Ну а ты? – пытал приезжий начальник в зеленых штанах, в галифе.

– Мне тоже пообещала сшить рубашку…

Так он спросил человек пять и, повернувшись, сказал двоим:

– Пошли отсюда.

А двое успели убежать, уйти.

– Да мы так, посмотреть, – сказали они.

Остались копать землю человек восемь.

Пришедшие ушли, не сказав ни слова, остальные женщины остались копать.

КАК ТЕТЯ ФЕДОРА УЧИЛАСЬ В ШКОЛЕ

Её отправили как путнюю в школу в первый класс. Это было при царе Горохе восемьдесят примерно лет назад в деревне.

Все ученики давно пришли домой, а её всё не было. Наконец приходит она сердитая. Средний дядя Александр, долго не раздумывая, побежал в школу. Тем более, школа была недалеко, в раскулаченном крестьянском доме.

– Что-то с Федорой. И сердитая и не рассказывает ни черта, – дорогой шел и думал дядя.

Семьи в то время были большими, и младшие старших часто называли дядями, тетками в Сибири.

Быстро дошел до школы. Учитель был ещё там. Учитель был один на всю деревню, когда ещё будет у класса!

Он прямо с порога, – Что было с ней? Не разговаривает, я её брат.

Учительница сама рассказала, как Федорка западню подняла и открыла. Учительница зашла и, не успев поздороваться, бух в подполье. Ладно, в подполе стояла лестница из широких досок, и она здорово-то не ушиблась, встала и не пошла жаловаться. Да и некому было! Директора в школе не было вообще.

Федора в дальнейшем самостоятельно научилась читать и писать, стала одной из первых коммунистов.

Всю жизнь пробыла военнообязанной в КГБ. И никого не сдала, не выдала. Потом, когда она умерла в девяносто три с половиной года, командир отделения, прежде, чем три раза выстрелить, сказал небольшую речь.

– Митинг, посвященный захоронению Муравьевой Федоры Евстафьевны, считаю открытым. Товарищи, она пробыла у нас на службе 56 лет. За это время были у руля государства: Сталин, Хрущев и другие.

– Пли! – Три раза пальнули из автоматов.

– Ей полагалась машина, легковая, конечно, но она отказалась, сказала, что возить её некому. Хотя и имела двух сыновей: один был пенсионер, другой сын пьет…

– Пли! Второй «раз-два» и третий раз – пли!

Так похоронили Федору Евстафьевну. Кстати, мою родную тётю.

КАК МОЙ ОТЕЦ УЧИЛСЯ В ШКОЛЕ

Раньше, ещё при царе, школа была добровольная. У кого обуви не было, кто просто боялся, что как-нибудь его дразнить начнут. Были там дети разных возрастов. И побаивались, вдруг дадут какое-нибудь прозвище. Мерин, например. А..?

Мой отец пошел в школу с первого класса. Курить он начал в третьем классе. Он сам ушел из школы.

«Арихметика» не давалась! – Всё потом нам, детям, рассказывал.

А курить можно было потихоньку. Прячась, конечно.