Рыбаки
Чигози Обиома
Шорт-лист (АСТ)
Четверо братьев из нигерийского города Акуре, оставшись без надзора отца – тот уехал работать на другой конец страны, ходят рыбачить на заброшенную реку, пользующуюся у местных жителей дурной славой. Однажды на пути домой братья встречают безумца Абулу, обладающего даром пророчества. Люди боятся и ненавидят Абулу, ведь уста его – источник несчастий, а язык его – жало скорпиона… Безумец предсказывает Икенне, старшему брату, смерть от руки рыбака: одного из младших братьев. Прорицание вселяет страх в сердце Икенны, заставляя его стремиться навстречу року, и грозит разрушением всей семье.
В дебютном романе Чигози Обиома показывает себя гениальным рассказчиком: его версия библейской легенды о Каине и Авеле разворачивается на просторах Нигерии 1990-х годов и передана она восхитительным языком, отсылающим нас к сказкам народов Африки.
Чигози Обиома
Рыбаки
«Батальону», моим братьям (и сестрам), посвящается
Заслышав поступь одного, толпа в бегство не обратится.
Пословица народа игбо
Безумец принес в наш дом жестокость
Осквернив священные места
Назвавшись глашатаем высшей истины
Железом подчинив наших первосвященников
Ах! да, детей,
Что топтали могилы наших дедов,
Поразит безумие.
Отрастут у них зубы ящериц
На наших глазах пожрут они друг друга
И по завету предков
Нельзя останавливать их!
Мазиси Кунене[1 - © Мазиси Реймонд Кунене (1930–2006), зулусский поэт и критик.]
The Fishermen © by Chigozie Obioma, 2015
Illustrations © 2015 Jon Gray
© Абдуллин Н., перевод, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
* * *
1. Рыбаки
Мы были рыбаками.
Я и мои братья стали рыбаками в январе 1996-го. Отец тогда уехал из Акуре, города на западе Нигерии, где мы прожили всю жизнь. В первую неделю ноября предыдущего года начальство – а работал отец в Центральном банке Нигерии – перевело его в отделение в городе Йола, что на севере страны. До Йолы – огромное, верблюжье, расстояние, больше тысячи километров.
Помню вечер, когда отец вернулся с письмом о переводе; была пятница. Всю ночь потом и всю субботу родители шептались, точно священники, – а утром воскресенья маму было не узнать. По дому она ходила, точно мокрая мышь, отводила глаза. В церковь не пошла, осталась дома: стирала и гладила отцовскую одежду. На лице у нее при этом было непроницаемое мрачное выражение. Ни отец, ни мать не сказали ни слова – ни мне, ни моим братьям: Икенне, Бодже и Обембе, – а мы ни о чем не спрашивали. Понимали: когда два стража нашего дома, отец и мать, вот так замыкаются в молчании – как замыкаются створки сердечных клапанов, удерживающих кровь, – то стоит задеть их, и дом затопит. В такие дни мы с братьями старались не высовываться в гостиную, где на четырехуровневой этажерке стоял телевизор; мы сидели по комнатам: делали уроки или же притворялись, что делаем. Мы тревожились, но вопросов не задавали. Хотя и прислушивались к звукам из гостиной, желая понять, что же все-таки происходит.
К ночи воскресенья до нас начало кое-что долетать. Крохи информации выпадали из монологов матери, как перья из хвоста пушистой птицы.
– Что это за работа такая, если заставляет отца бросить воспитание сыновей? Да будь у меня семь рук, разве же я управлюсь одна с этой оравой?
Хотя мать не обращалась ни к кому конкретно, ее беспокойные вопросы несомненно предназначались отцу. Тот сидел в глубоком кресле, спрятавшись за выпуском любимой газеты «Гардиан»; мать он слушал вполуха, однако слышал все до последнего слова. Он всегда оставался глух, когда к нему обращались не напрямую, и считал, что это «трусливые слова». Как ни в чем не бывало он продолжал читать, лишь изредка выдавая порцию громких комментариев, то возмущаясь, то радуясь написанному в газете: «Если есть в мире справедливость, то эта ведьма, жена Абачи, скоро будет оплакивать мужа» или: «Ох ты, Фела[2 - *?Олуфела Олусегун Олудотун Рансоме-Кути (1938–1997), нигерийский музыкант.] – просто бог! С ума сойти!», или: «Рубена Абати[3 - Рубен Абати (р. 1965), нигерийский журналист, общественно-политический деятель.] давно пора уволить!» Что угодно, лишь бы показать ма
MyShop