Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле

Мелисса Бэнк

Настоящая сенсация!

В книгу вошли рассказы современной популярной американской писательницы Мелиссы Бэнк. После выхода в свет этот сборник был назван бестселлером на страницах газет и журналов. Объединенное общими темами и героями и написанное с тонким вкусом, это повествование представляет собой своеобразный «женский взгляд» на окружающий мир.

Мелисса Бэнк

Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле

Моим невымышленным советчицам

Девушки, примите мою признательность за реальную помощь и невыдуманную поддержку! Адриенн Броудер, Кэрол ДеСанти, Кэрол Фиорино, Молли Фридрих, Джуди Катц и Анна Уингфилд – спасибо вам!

Искусство незатейливо утраты

Уносит от привычных берегов

И всё, и всех – дела, места и даты.

Тут каждый день – разъятым циферблатом

Ключей оброненных и времени, и слов.

Искусство незатейливо утраты.

Зову отца… Тот адрес с адресатом —

Их больше нет. И суть, и кровь, и кров —

Всё канет, всё – дела, места и даты.

Вот мамины часы, окно с закатом,

Как я любила их! Прости, любовь.

Искусство незатейливо утраты.

Река, два города, родных когда-то,

Да целый мир, из яви и из снов!

И все же я держусь у края ската.

Но если вдруг финальною утратой

Мы распадется эхом голосов

На я и ты, тогда, в конце концов,

Ты знай – мне не спастись у края ската.

    Элизабет Бишоп. «Одно искусство» из книги «Сборник стихотворений» (1927—1979)

Глава 1

Первые старты

Дома позволительно расслабиться и быть собой. Это не значит, однако, что можно злоупотреблять любовью и привязанностью, которые испытывают к нам другие члены семьи.

    Д. Лессенберри, Дж. Кроуфорд, Л. Эриксон. Пособие по машинописи для нашего двадцатого века

Первая настоящая девушка моего брата была на восемь лет его старше – двадцать восемь против двадцати. Ее звали Джулия Каткарт; мы это выяснили в июне. Они приехали из Манхэттена к нам в Лавлейдис, что на океанском побережье Нью-Джерси. Когда на подъездной дорожке появилась его любимая машинка с откидным верхом, за рулем сидела именно она. Мы с мамой подсматривали из кухонного окна.

Я заметила:

– Он позволяет ей водить свою машину.

Они даже одеты были похоже: свободные белые рубахи, заправленные в джинсы, – только у нее еще накинутый на плечи черный кашемировый свитер.

Джулия была темноглазой, с высокими скулами, чудесной бледной кожей, и на щеках горел яркий румянец – как у больного ребенка. Волосы собраны в хвост, небрежно схваченный кружевной лентой, в ушах – крошечные жемчужинки.

Я думала, что она будет выглядеть старше, чем Генри; однако старше, чем Генри, выглядел сам Генри. Там, рядом с ней, брат казался совсем взрослым. Отрастил бороду, нацепил темные очки в металлической оправе: этакий богатый прожигатель жизни, а вовсе не студент-философ. Волосы он тоже отрастил; они не до конца выгорели, а были рыжеватого цвета, как у ирландского сеттера.

Он чмокнул меня в щеку, затем кинулся обниматься с Цезарем, нашим эрделем, пока мама и его барышня пожимали руки. Они соприкоснулись только кончиками пальцев, по-дамски, с сердечными улыбками – словно душевные подруги, которые уже готовы друг друга нежно полюбить и только ждут повода.

Джулия повернулась ко мне:

– А ты, должно быть, Дженни?

– Сейчас меня в основном называют Джен. – Кажется, это прозвучало совсем по-детски.

Она не спорила.

– Джен. – Так взрослые пытаются поладить с детьми.

Генри открыл багажник и начал выгружать сумки, большие и маленькие, нечто, перевязанное бечевкой, рюкзак. Он как раз заводил машину в гараж, и Джулия его окликнула:

– Хэнк, а вино есть?

Хэнк он там оказался или не Хэнк, вино он нашел.

Кроме спален и затененного крыльца-веранды, в доме был большой общий зал. По нему Генри устроил для своей девушки шуточную экскурсию.

Он показал на диван.

– Здесь у нас гостиная. – Помолчал и кивнул на диван снова. – А еще гнездышко, логово и берлога.

Джулия сидела на крыльце, вытянув ноги в темно-синих сандалиях – Одри