Глава 1. Железноводск. Начало

Нетерпеливое ожидание – вот, что роднит и взрослых, и детей. Воображение рисует картины, которые остались в памяти от прошлого, – неясные, неявные, с потертыми краями, – и ты жаждешь повторения. У тебя уже готовы новые кисти и загрунтованный подрамник, чтобы брызнуло вновь красками обновления то незабываемое счастливое время, которое ты не забыла, как не старалась. Которое засело в сокровищнице сознания и которое в нужный момент всегда возможно извлечь, даже без налета пыли, только слегка в штриховке былого очарования и свежести чувств прошедшей молодости.

И, как только утром, за окном купе возник, стал проявляться, как на фотобумаге, после ночного полумрака и мелькающих безразличных огней пролетающих километров знакомый пейзаж, ты уже в ожидании нового, невозможного счастья, и сердце в беспокойстве торопит минуты.

А поезд так смело кружит среди холмов и возвышенностей. И закладывает уши, как в самолете. И на фоне пролившейся утренней голубизны неба вдруг вырастают горбы вздыбившейся когда-то земной поверхности. И это уже начало края гор, их предчувствие.

Разбросанные по равнине, обжитые и изрезанные дорогами, с бывшими когда-то разработками щебенки, без снежных вершин, – но это горы.

Человеку, выросшему в степи, возвышенности, похожие на гигантские шапки неведомых великанов, потерянные когда-то на поле брани, как предупреждение, – это вступление на чужую неведомую территорию. И вспоминаешь стихи русских поэтов, воспевших Кавказ.

А поезд на скорости, пытаясь взять приступом явную высоту, заваливается в грозное пике, изгибается, как гигантская змейка. И видишь одновременно и голову, и хвост состава, словно игрушечного, под этим бездонным небом с забирающимся по своим невидимым ступенькам довольным солнцем, умытым ночным дождем.

А пассажиры забыли про чай и завтрак, прилипли к окнам, и только отмахиваются от назойливых просьб проводников сдать постель.

Светлана Сергеевна купила в Волгограде, не подумав, почему-то билет до Кисловодска, но теперь решила выйти в Пятигорске, чтобы глотнуть воздуха воспоминаний, и посмотреть, как изменился город за прошедшие пятнадцать лет.

Облом произошел в Минеральных Водах. Поезд, пока менялись бригады, простоял двадцать пять минут. Кондиционеры выключились, и сразу все будущие курортники облились потом. Можно и нужно было вылезти именно здесь, на этой узловой станции, и сейчас на такси уже подъезжала бы к санаторию в Железноводске, но что-то остановило.

Таксист лихо провез по центральным улицам Пятигорска, расхваливая свой родной город с южным многословием, и уверенно вывернулся прямо у ворот санатория с великолепным названием царя кавказских гор – Горы Счастья.

В Интернете отзывы были самые положительные, но особенно прельстило, что здания санатория находились у подножия горы Железной, в десяти минутах ходьбы до основных источников.

Роскошные кусты роз, чистота и огромные раскидистые, ухоженные деревья, заглядывающие в лоджии, отдыхающие на скамейках во внутреннем дворике между двумя корпусами, – и все эта праздничная обычность на фоне кучерявого, бархатного, темно-зеленого конуса огромной горы.

В одноместном номере, торопясь, поставила сумки, не переодеваясь, поспешила в столовую, где уже заканчивался обед. И даже сердце не дрогнуло, не подсказало, – только радость в ожидании отдыха в новом интересном месте.

Спустилась с третьего этажа в фойе, прошла через холл с большой стеклянной дверью, несколько мраморных ступеней вверх, и ее проводили к столику дежурной медсестры, возле которого в ожидании стоял с короткой стрижкой темных густых волос с проседью высокий худощавый мужчина в легкой спортивной куртке.

Он повернулся, и Светлана Сергеевна ахнула. Перед ней собственной персоной был Иван. И ведь в самом закрученном сне она не могла такое представить.

Стук ложек и вилок, сдержанный гул двух переполненных залов, легкая музыка, что-то объясняющая медсестра, – Светлана Сергеевна послушно прошла в конец зала, поздоровалась с заканчивающей обед парой и капризной девочкой шести-семи лет.

«Иван! Невероятно! И что? Опять дрожь в коленках? И ведь вот, чт