На перегоне

Устав от иссушающих

страстей на перегоне,

Утратив смысл жизни всей

на перегоне,

Страдая качкой в переполненном вагоне,

Пью запах проплывающих степей

на перегоне.

И жизнь, и память, и любовь моя

на перегоне.

Конечной станции не вижу я

на перегоне.

В чем смысл участья в непрестанном марафоне?

И избегу ли липкой ностальгии я

на перегоне?

Летя сквозь день или ночную мгу

на перегоне,

Борясь с хандрою через не могу

на перегоне,

Оставив прошлого тенеты на перроне,

За дальним будущем отчаянно

бегу на перегоне.

***

Око за локо

Как же давно это было, да и когда началось?

Запах цветущих садов иль аромат Жожоба?

Женщина нервная с гривою светлых волос,

Ножкою топая, локон сбивает со лба.

Кто-то забыт, кто-то ушёл навсегда.

Строй поменялся, город расстроился, но

Ручка все та же и ножка все та же – да…

Локоном лишь око судьбы занавешено.

Гимн Дон Жуанов

И в реку дважды не войдёшь, и в душу.

И в женщину, и в радость, и в любовь.

И из любви, как из реки, на сушу,

Раз выбравшись, не окунёшься вновь.

Когда круговорот любви бессчётно

Нас новой страстью не тиранил бы,

По жизненным камням водоворотом

Нас не тащили б невода судьбы.

Изранены, избиты, но живые,

Не меря кровь сердечных ран за кровь,

Мы женщину желаем как впервые,

И в каждой видим новую любовь.

Нас не страшат фортуны пируэты,

Размеренные чувства не для нас.

И где для нас закончится все это?

В раю, в аду? – Туда войдёшь лишь раз…

Овеваема прохладой

Как жила, так и живёшь:

День прошёл – и слава Богу.

Хоть предательская дрожь

Пробирает понемногу.

И с чего бы это вдруг?

Ведь, казалось бы, в достатке.

Мужа нет – есть дочь, есть внук,

И случайный секс украдкой.

Домострой не для тебя:

Вся в свободе, вся в движенье.

И Шанель, и Жожоба —

Ауры завороженье.

Отношения свои

С Господом, Аллахом, Буддой.

А грехи… ну, се ля ви…

От себя ведь не убудет…

Экстра-современна – нет.

Сверх-консервативна – вряд ли.

Лишь за окнами рассвет

Вопрошает: все ли так ли?

Но идущий мерно снег

Продолжает сердце гладить.

И ныряешь снова в бег,

Овеваема прохладой.

В заморозке сердце и

Автоматом продолжаешь

Провождения свои.

Разве как-нибудь оттаешь…

Следом

Ты понемногу входишь в возраст тот, когда

Один, другой знакомый, близкий, – все туда

Уходят, в ту страну, где месяцы, года

Значенья не имеют.

Воронки множатся вокруг тебя, и вот

Когда-то сложится участок пазла тот,

Что опрокинет твой небесный свод,

И место опустеет.

Там много тех, кто собственно не звал,

Но про себя, конечно, ожидал:

Пусть не столь рано, но уж коли взял

Его Всевышний, то пусть будет.

Сработает небесное реле,

Освободится место на земле

Тому, чей вид с печалью на челе

Заставит вспомнить… Да не обессудит

Пускай никто о том ни здесь, ни там.

Ведь рано или поздно будет нам,

Нам всем дано идти по тем следам,

Что так прилежно протоптали люди…

Тамга

Тамга: аул, тропа в ущелье, камень,

Вознёсшийся над кромкою воды.

Из глубины тысячелетий пламень

Пробился эдельвейсом молодым

Когда-то здесь шаманское камланье

К владыке гор небесных вознеслось.

И звуки переплавились в сиянье

Лавины снежной, молний горных гроз.

И Тенгри их энергию зеркально

Возвратом мигом утысячерил.

Разбил на части камень моментально

И письмена НА части раздробил.

Вот так и жизнь: течет водоворотом

От ледников к далёким берегам.

Лишь камень вековым вопросом – вот он.

Куда нам плыть, куда идти, Тамга?

Мы знаком этим мечены навечно,

Тавром горячим солнечной дуги.

И взваливаем, уходя, на плечи

Кармическую ауру Тамги.

* Тамга – поселок в Киргизии на южном берегу Иссык-Куля у подножья Терскей-Алатоо (Тянь-Шань). В 5 км выше по ущелью лежит расколотый камень с тантрическими письменами. Почитается киргизами как священное место.

Когда черт выходит на пенсию…

И когда я блаженно откинусь…

От стола. Да и просто уйду.

Я с коллегами быстренько скинусь

По любовному, скажем, труду.

Замутим мы