Разыскания к изначальной Руси. А почему не обязательно так
Лев Алексеевич Исаков
На основе материалов археологии, антропологии, лингвистики автор устанавливает особое значение Циркум-Уральской археологической провинции в становлении т. н. «ностратической языковой общности»; сложения на её основе индоевропейской, уральской, алтайской больших языковых семей; оформлении «славянской» языковой семьи, в 5—6 в. продвинувшейся на Эльбу и Дунай как «русии».
Разыскания к изначальной Руси
А почему не обязательно так
Лев Алексеевич Исаков
© Лев Алексеевич Исаков, 2017
ISBN 978-5-4490-0105-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Техническое замечание
Будучи историком, я использую данные популяционной генетики и ДНК-генеалогии ТОЛЬКО В КАЧЕСТВЕ ПРОВЕРОЧНОГО И КРИТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА, Т. Е. НЕ ГЛУБЖЕ УКАЗАНИЙ R1A1, R1B1 и только в крайнем случае ВОЗМОЖНОЙ двусмыслицы обращаюсь к локусам/насколько помню, только в случае обращения к балтийскому и финно-угорскому материалу/; все прочие детализации, как невостребованные излагаемым материалом, как-то: гаплогруппы,субклады, гаплотипы – воспринимайте, как поверхностный синонимический ряд… АВТОР.
Разыскания об Изначальной Руси
(тетрадь 1: Далее за Манифест)
Пролог
Представляя новую работу, я в сущности и открываю новый цикл, и продолжаю развивать ту тему, которая обыгрывалась в «Дилемме Кутузова – Сталина», ранее того складывалась в «Критическом очерке Славяно-Русской мифологии» (опубликована в авторском сборнике «Неопалимая купина» в ФРГ); а в целом уже шевелилась в исследовании Индо-Европейских мифологических систем в их отражениях к конкретно-исторических формах хронометрии (лежит в желтеющей рукописи, настолько она опередила время – уж если в целом простенькая «Дилемма» потребовала 14 лет на переваривание одной её Сталинской части жвачным комолым животным, именуемым «образованным обществом», в которое она была насильственно втолкана отзывами военных специалистов, и той непереносимой ему мукой, что принята помимо НЕГО в рассмотрение учебных курсов Дартмута, Гарварда, Геттингена; и всё ещё не освоена в Кутузовской части – то предавать на потеху и гаерство интеллигентского сброда интенций «Крыльев птицы СВА» у меня не поднимается рука).
В то же время по мере выхода на магистральные пути ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕМЫ, понятно отличные от ПРОСВЕЩЕНИЯ К НЕЙ, становилось всё более очевидным, что так называемая «монография», по своему определению «однописание», как форма рассмотрения, фиксирования, и предъявления материала не годится – тем более в моём случае, когда процесс письма становится внешней формой исследования, и единственной, мне доступной – впрочем, по большому счёту преимущественно только и возможный в теоретической истории. Устоявшийся тип «монографии» это либо статейное узкотемье, необходимо важное, когда тема раскрыта в целом, и погружается на уровень освещения её частностей; либо мавзолей – саркофаг, завершающий биографию исследователя, сводка – компиляция из его статей, зачастую более глубоких, проникновенно ершистых к продолжению, нежели накладываемая вылощенная мемориальная плита «монографии».
Это определённо не годилось даже к первой книге, и стало очевидно неприемлемым к 3-й, немке «Неопалимой купине», ставившей задачу раскрыть русскую историческую идентификацию, т.е. уловить мерцающее единство в множественности проявлений его форм; как оказалось, сразу вытягивающую вопрос о таковой у каждой наличной этно-исторической общности, иначе они давным давно слились бы в цветущее «общечеловечество». Пробным шаром стало определение формы 4-й книги «Баснословия и разыскания о начале Руси» подзаголовком «монологии еретика», первая часть как поиск наилучшего определения рассмотрения одним лицом разных сторон объекта, вторая освобождающее ёрничанье – серьёзное дело надо делать весело!
Но в целом это подчёркивание частностей, не очевидное восхождение к одному: Русь, Русскость – на чём вырастает или не вырастает Русский Мир; а ведь это главное, цветущее дерево, остальное только корни, ствол,