Итальянская виолончель

Людмила Сердюковская

«Итальянская виолончель» – это полное погружение в мир музыки, волшебный и загадочный. В нем живет удивительная пианистка, которая слышит истории сквозь музыкальные звуки. Играет талантливый виолончелист, вдыхающий новую жизнь в забытые мелодии. Их пути пересекаются всего несколько раз, ярко и драматично. Это встреча классики и современности, разных поколений и судеб. И невидимой нитью, которая связывает героев на протяжении всей книги, остается главное чувство – страстная любовь к музыке.

Людмила Сердюковская

Итальянская виолончель

– Как вам треска? Понравилась?

– Да, счет принесите, пожалуйста.

Треска чуть суше, чем обычно, но какая разница? Валерия Александровна быстро допила кофе, сдержанным кивком ответила на улыбку хозяйки заведения, что-то втолковывающей возле барной стойки молодому официанту, смешному, с пылающими ушами. Она заходила в «Каморку» пару раз в неделю, благо ресторан всего в квартале от офиса. Место, где чувствовала себя уютно, даже укромно посреди шумного города, за любимым столиком с большим старым самоваром. По-приятельски переговаривалась с хозяевами, благодарно отмечая удачные позиции меню или интерьерные решения. Очень милые люди, но сегодня ее вдруг охватило раздражение: вот только не надо преувеличивать их заслуги. Здесь главная цель – прибыль, заработок, а комфорт и располагающая атмосфера всего лишь включены в цены, между прочим, непомерно высокие.

Начала побаливать голова. Валерия Александровна потерла виски, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Интуитивно проследила раздражающий источник: навязчивая популярная песенка из динамиков возле барной стойки. Поморщилась, недовольный жест проходящему официанту, потише сделайте, а лучше выключите совсем. Пронаблюдала, как бармен, пожав плечами, сменил музыку, убавил громкость. Кажется, немного легче.

Снова официант, тот самый, с пунцовыми ушами:

– Приходите сегодня вечером, у нас будет живая музыка. Замечательный исполнитель, лауреат…

Дернулась, нетерпеливо оборвала:

– Спасибо, не люблю живую музыку.

Пододвинула книгу, в которую официант вложил счет. Еще ни разу не повторились, каждый раз новая, как будто у них целая библиотека за барной стойкой. Мельком глянула и снова вздрогнула: Дэвид Вейс «Возвышенное и земное». Голова опять потяжелела, а где-то далеко внутри зашевелился застрявший осколок, острый нотный штиль, провернулся лениво, медленно, растягивая тупую боль, которая судорожной волной разлилась по всему телу. Валерия поежилась, передернула плечами: давно он не давал о себе знать, а вот сегодня… Что за день такой, вначале глупая песенка, потом приглашение на какого-то лауреата из подворотни, а напоследок насмешливое напоминание: роман о жизни Моцарта с вложенным счетом, жизненной расплатой. Превозмогая тянущую боль, пролистала книгу, выхватывая отдельные слова, далекие, полузабытые: терция, клавиши, партитура. Она справится, сможет, это не первый раз, сейчас пройдет. Уцепилась глазами за листок со счетом, сверлила взглядом спасительные цифры, они помогут, всегда помогали. Судороги медленно отпускали, Валерия окончательно прогнала их легким шелестом купюр, которые достала из кошелька. После некоторого раздумья все-таки добавила чаевые, закрыла книгу и вышла быстро, словно убегая, поскорее назад в свою жизнь, где все кажется слаженным и размеренным, как неторопливо составленный баланс.

* * *

Валерия Александровна работала бухгалтером, причем не рядовым, а главным, в крупной компании. Считалась опытной и авторитетной, очень добросовестной, в меру нудной, насколько эту меру может себе позволить бухгалтер, навечно замкнутый в цикличной череде отчетов. С подчиненными обращалась строго, но местами допускала вольности, благодаря чему слыла у молодых сотрудников «нормальной теткой».

Правда, сегодня, во второй половине дня, была явно не в духе.

– Я просила финансовую сводку, а это какая-то галиматья, – недоумевающему финансисту.

– А стучаться, прежде чем в кабинет заходить, тебя не учили? – новенькой девочке-секретарю.

Потом сама н