От Шиллера до бруствера

Ольга Игоревна Грабарь

Книга написана Ольгой Игоревной Грабарь (дочкой знаменитого отечественного художника и общественного деятеля И. Э. Грабаря) по мотивам и на основе личных впечатлений довоенного и военного времени. О. И. Грабарь прошла Отечественную войну переводчиком, непосредственно принимала участие в боевых действиях. Книга – интереснейший документ эпохи!

О. И. Грабарь

От Шиллера до бруствера

© Грабарь О. И., текст, 2015.

© ООО “КМК”, 2015.

* * *

Часть 1

Пятницкая

Алеша Крылов появился на свет в Москве 22 мая 1922 года, в доме номер два, что на Пятницкой улице. Двухэтажный каменный дом этот принадлежал до революции купцам первой гильдии и владельцам ткацкой фабрики братьям Звягиным, один из которых приходился Алеше дедом по материнской линии.

После конфискации большевиками частных владений обширное семейство Звягиных кое-как разместилось на верхнем этаже своего бывшего дома. Избежать дальнейших гонений за нетрудовую деятельность Звягиным помог нарком просвещения Луначарский, покровительствовавший Алешиному отцу – художнику и реставратору Павлу Крылову, женатому на старшей дочери Звягина, Варваре. Благодаря Луначарскому, Крылов заручился справкой за подписью жены Троцкого, Натальи Седовой. В справке было указано, что «товарищ Крылов принадлежит к интеллигентному пролетариату, а посему может хранить у себя мебель, книги, одежду и украшения, не подлежащие реквизиции».

Справка оказалась весьма кстати. Несмотря на то, что семья ютилась в тесных комнатах одной единственной квартиры, посягательства на жилплощадь предпринимались неоднократно. Время от времени в доме появлялась некрасивая, коренастая женщина в кожаной куртке и стучала по столу маузером. Она все время чего-то требовала и угрожала, но каждый раз уходила ни с чем – выручала магическая справка. Фамилия женщины была Землячка. Рассказывали, что во время гражданской войны она собственноручно расстреливала пленных белогвардейских офицеров. Впоследствии именем этой отважной женщины был назван один из переулков, примыкающих к Пятницкой улице.

Однажды в квартире появился некто Лившиц с ордером на вселение, за подписью бравого наркомвоенмора Клима Ворошилова. Это была серьезная атака – пришлось пойти на уступку и отдать Лившицу ванную комнату. С тех пор Звягины мылись дома в тазах и корытах, но квартиру удалось отстоять.

* * *

Впоследствии Алеша так и не мог понять, откуда возник миф о бескорыстии и непритязательности первых народных комиссаров. Сразу же после конфискации имения Звягиных в нем поселился известный большевик и революционер Авель Енукидзе, проживавший там вместе с примой-балериной Большого театра Любовью Банк. Позднее двухэтажный дом был надстроен и в нем поселился Всесоюзный староста – «дедушка» Калинин, вместе с балериной Ильющенко.

В Москве наркомы предпочитали жить в особняках. Как правило, они выглядели упитанными и довольными жизнью, их френчи были сшиты из хорошего материала и пригнаны по фигуре. Наркомовские семьи ни в чем не нуждались, получали специальный продуктовый паек, а одежду покупали в закрытых распределителях. Встречались, конечно, среди большевиков отдельные чудаки, помешанные на всемирном братстве угнетенных и нищих. Они ходили в стоптанных сапогах и подпоясанных косоворотках, но их было немного, и они не пользовались влиянием. Впоследствии их именами были названы второстепенные московские улицы.

* * *

Считалось, что у Алеши слабое здоровье. В этом родителей сумел убедить домашний доктор, Отто Юльевич Крениг, добродушный немец с брюшком. Сняв просторный пиджак, он оставался в старомодном жилете, поверх которого сверкала цепочка от карманных часов. Вынув часы, Отто Юльевич долго проверял пульс поочередно у всех домашних, включая бабушек и няню, кивал головой, расспрашивал о самочувствии, настроении и аппетите. Иногда затрагивались животрепещущие события: премьера в Большом театре, приезд в Москву какой-нибудь знаменитости, внезапная перемена погоды и тому подобное. Визит Кренига обычно длился не менее двух часов. Перед уход