Вся королевская рать
Роберт Пенн Уоррен
NEO-Классика
Роман написан по мотивам реальной истории взлета и падения американского политика 1930-х – губернатора Луизианы Хью Лонга, чье имя стало нарицательным.
Перед читателем разворачивается история избирательной кампании вышедшего из низов политика Вилли Старка – циничного и изворотливого популиста, действующего по принципу «цель оправдывает средства». Подкуп и шантаж, черный пиар и угрозы – на пути к вожделенному креслу в сенате Старк не брезгует ничем. Но забывает, что имеет дело со «старой южной аристократией» – с теми, для кого честь важнее жизни. Одержимый жаждой власти, он и не подозревает, что с этими людьми грязные игры не пройдут…
«Всю королевскую рать» экранизировали пять раз. Лучший фильм был удостоен трех «Оскаров».
Роберт Пенн Уоррен
Вся королевская рать
Mentre che la speranza ha fior del verde…
«La Divina Commedia», Purgatorio, III
Пока хоть листик у надежды бьется…
Данте. Божественная комедия, Чистилище, III (Перевод М. Лозинского)
Серия «NEO-Классика»
Robert Penn Warren
ALL THE KING'S MEN
Перевод с английского В. Голышева
Серийное оформление Е. Ферез
Компьютерный дизайн А. Орловой
Печатается с разрешения издательства Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company и литературного агентства Synopsis.
© Robert Penn Warren, 1946
© Robert Penn Warren, renewed, 1974
© Rosanna Warren and Gabriel Warren, 2001
© Noel Polk, additional text, 2001
© Перевод. В.Голышев, 2013
© Издание на русском языке AST Publishers, 2017
Глава первая
МЕЙЗОН-СИТИ
Чтобы попасть туда, вы едете из города на северо-восток по шоссе 58; шоссе это хорошее и новое. Вернее, было новым в тот день, когда мы ехали. Вы смотрите на шоссе, и оно бежит навстречу, прямое на много миль, бежит, с черной линией посередине, блестящей и черной, как вар на белом бетонном полотне, бежит и бежит навстречу под гудение шин, а над бетоном струится марево, так что лишь черная полоса видна впереди, и, если вы не перестанете глядеть на нее, не вдохнете поглубже раз-другой, не хлопнете себя как следует по затылку, она усыпит вас, и вы очнетесь только тогда, когда правое переднее колесо сойдет с бетона на грунт обочины, – очнетесь и вывернете руль налево, но машина не послушается, потому что полотно высокое, как тротуар, – и тут, уже летя в кювет, вы, наверно, протянете руку, чтобы выключить зажигание. Но, конечно, не успеете. А потом негр, который мотыжит хлопок в миле отсюда, он поднимет голову, увидит столбик черного дыма над ядовитой зеленью хлопковых полей в злой металлической синеве раскаленного неба, и он скажет: «Господи спаси, еще один сковырнулся». А негр в соседнем ряду отзовется: «Гос-споди спаси», и первый захихикает, и снова поднимется мотыга, блеснув лезвием, как гелиограф. А через несколько дней ребята из дорожного отдела воткнут здесь в черный грунт обочины железный столбик, и на нем будет белый жестяной квадрат с черным черепом и костями. Потом над травой поднимется плющ и обовьет этот столбик.
Но если вы очнулись вовремя и не слетели в кювет, то будете мчаться сквозь марево, и навстречу будут пролетать автомобили с таким ревом, будто сам Господь Бог срывает голыми руками железную крышу. Далеко впереди, на горизонте, где хлопковые поля тают в белом небе, бетон будет блестеть и сиять, словно затопленный водою. И вы будете мчаться туда, но оно всегда будет впереди, это ясное, влажное пятно, недостижимое, как мираж. И будут проноситься мимо жестяные квадраты с черепами и скрещенными косточками. Потому что это страна, где век двигателей внутреннего сгорания давно вступил в свои права. Где каждый мальчишка – Барни Олдфилд, а девушки с гладкими личиками, от которых холодеет сердце, ходят в шитье, органди и батисте, но без трусов – по причине климата, – и когда встречный ветер в машине поднимает у них волосы на висках, вы видите там светлые капельки пота; девушки низко сидят на сиденьях, согнув тоненькие спины и подтянув колени повыше к приборной доске, но не слишком