Битл-шоу

Геннадий Васильевич Ерофеев

В зарифмованной форме изложена краткая история группы «Битлз». С доброй иронией рассказывается о некоторых эпизодах чрезвычайно насыщенной событиями жизни знаменитого ансамбля. Художественная ценность «поэмы» невелика, но подобно шероховатым «гамбургским плёнкам» битлов, она доносит до нас пряный аромат незабвенных 60-х годов ХХ-го века. Над этими «рок-частушками» улыбнутся, кто снисходительно, кто с грустинкой, и старые битломаны, и те, кто ещё не знаком с творчеством ливерпульских «жуков».

Памяти ансамбля «Битлз», который навсегда останется с нами.

Памяти Джона Леннона и Джорджа Харрисона, которые теперь ожидают всех нас.

“Dear sir or madam,

Will you read my book?

It took me years to write,

Will you take a look?”

TheBeatles. “PaperbackWriter”

Дорогой господин или госпожа,

Не прочтёте ли мою книгу?

Она стоила мне нескольких лет труда,

Не обратите ли на неё свой взгляд?

«Битлз». «Сочинитель книг в бумажных обложках»

Душа

Живёт дыша,

А смерть

Не смеет сметь!

Из детских стихов Джона Леннона

Пролог

(На смерть Джона Леннона)

Мне жизнь магнитофонной лентой

Всё чаще видится теперь…

Как Мать-Земля – тепла, нагрета

Магнитофонная панель.

Щелчок – есть воспроизведенье!

Жизнь потекла, пошёл отсчёт.

Не ощущается движенье,

И время медленно течёт.

Вот ленты круг – спираль тугая –

Вся наша жизнь. Из скольких лет?

Катушки скорость угловая

Мала. И оснований нет

Тревожиться и волноваться:

Приятно по теченью плыть,

И взгляд не хочет задержаться

Её вращенье проследить.

В установившемся движенье

Слились и скука, и балдёж.

Сдается, в первом приближенье,

Совсем неплохо ты живёшь.

Но в том привычном и рутинном

Вращенье есть важнейший миг:

Осталась ленты половина –

Мы переваливаем пик.

И сходство с бегом жизни явно:

Темп нарастает – мы взрослей!

Хоть ленты скорость постоянна,

Катушка крутится быстрей!

В нас вызывает беспокойство

Мельканье трёх бобинных спиц.

У жизни есть такое свойство:

Не продолжаться без границ.

Перед концом мотор усталый

Не тянет – звук тогда «плывёт».

Так сердце барахлит; бывало,

Тоскует, ритм сбивает, жмёт.

И вот почти пуста катушка.

Мой Бог! Ужели это всё?

Костлявая берет на мушку.

Быть может, чудо нас спасёт?

Да, смерть всегда страшна, трагична,

Её сурова ипостась,

Но – смерть логична, органична,

Её неодолима власть…

И кончик ленты на секунду,

Меж спиц бобины трепеща,

Задержится. Но места чуду

Нет. Жизнь окончена. Прощай!

1940 – 1943

Нам стал давно любим и близок

Далёкий город «Ливер-Пол»,

Где паспортов нет и прописок:

Родился там Маккартни Пол!

И, промыслом чудесным божьим,

Он там родился не один:

И Ринго с Харрисоном Джорджем

Нам этот город подарил.

Кумир и идол поколений

И молодец из молодцов –

Родился там великий Леннон,

Ехиднейший из всех певцов!

И тех, прошу, не забывайте,

Кто не нашёл под солнцем мест:

На ливерпульском Мерсисайде

Жил Стю Сатклиф и Питер Бест.

1944 – 1954

В кварталах бедных Ливерпуля

Мальчишка Джон упрямцем рос,

Был агрессивен словно пуля

И дрался часто и всерьёз.

Но у парнишки с носом дерзким –

Как у романтиков душа

(И, к счастью, галстук пионерский

Душе не помешал дышать).

Джон петь любил в церковном хоре,

Стихи писал и рисовал.

Отец его в далёком море

Который месяц пропадал.

Потом гармонику губную

Ему купила как-то мать,

И вот мелодию простую.

Где только мог, он стал играть.

1955

В дешёвых кабачках матросы

Бросали якорь; виски – в «клюз»,

И надрывались там джук-боксы,

Всю ночь играя ритм-энд-блюз.

Там из бродвейских шоу песни

По вкусу морякам пришлись,

И рок, и скиффл, и кантри-вестерн –

Все в Ливерпуле прижились.

Тогда цвела эпоха скиффла,

И, чтоб от моды не отстать,

Уговорил Джон друга Пита

В своей скиффл-группе поиграть.

Скиффл-группа «Кворр