Небоскребы в траве. Часть 1. Новый человек
Амолинг Амолинг Амолинг
Ураган будет в городе с часу на час: Соберутся народы в воронке последней, Я останусь один, наблюдая вослед ей, – В урагане смешается множество рас. Ни культуры, ни взгляды, ни кожа, ни кровь Разобщить не способны известные расы. Я не белый, не чёрный, не жёлтый, не красный, Потому что я верю в большую любовь. Освещая высокое в мире родство, Языков единенье, одухотворённость, Говорю: нерушимая в мире сплочённость – Между мной и тобой – для неё, для него. Так с низов, мы – бок о бок – шагнём в новый мир Сквозь года, сквозь печалей промёрзшие стены; Ради наших детей, к поколенью почтенно, Мы пройдём этот путь без штыков и секир. Да начнётся, о Жизнь, величайший рассказ О природе, любви и людей единеньи. Соберутся народы в воронке последней, Ураган будет в городе с часу на час.
АМОЛIНГ
?
НЕБОСКР?БЫ В ТРАВЕ
неопоэма
?
НОВЫЙ
ЧЕЛОВЕК
Ураган будет в городе с часу на час:
Соберутся народы в воронке последней,
Я останусь один, наблюдая вослед ей, –
В урагане смешается множество рас.
Ни культуры, ни взгляды, ни кожа, ни кровь
Разобщить не способны известные расы.
Я не белый, не чёрный, не жёлтый, не красный,
Потому что я верю в большую любовь.
Освещая высокое в мире родство,
Языков единенье, одухотворённость,
Говорю: нерушимая в мире сплочённость –
Между мной и тобой – для неё, для него.
Так с низов, мы – бок о бок – шагнём в новый мир
Сквозь года, сквозь печалей промёрзшие стены;
Ради наших детей, к поколенью почтенно,
Мы пройдём этот путь без штыков и секир.
Да начнётся, о Жизнь, величайший рассказ
О природе, любви и людей единеньи.
Соберутся народы в воронке последней,
Ураган будет в городе с часу на час.
Эпизод 1: Конец живого – начало неживого
1. Монолог отца
А столетья прошли – ошарашили земли:
Переделка понятий, засилье глупцов;
Отдалились от пращуров новые семьи,
Что гордятся богатством убийц и воров.
И жарок расцветает в стеклянной траве,
И звенят за рекою стальные стрекозы:
Знать, органика слилась с железом навек,
Как сливаются с небом метели и грозы.
Волочусь по Тула?ну, по пояс в железе…
Чистоту родника я признаю?
Попью?
О зернистом и хлебном мечтая и грезя,
Я природу сильнее железа люблю.
И храню в стебле сердца одно предсказанье,
Что когда-то сказал мне твой дед, мой отец:
«Коль погибнет Тула?н, то придёт наказанье, –
И деревьям, и зверю, и птице – конец».
2
Сто?ги, у асфальта сто?ги
Синие, всегда в пыли.
В дёрн крестьянки хромоногой
Провалились костыли.
Помогаю бабке древней,
Выйти с поля – нелегко!
В городе я, как в деревне
Современной, но глухой.
3
В городе нашем Лони?нго растёт –
Дерево, соединённое с травами,
Мхами, цветами поблекшими, алыми, –
Здесь целлюлозно-бумажный завод.
Дерево жизни нельзя вырубать…
Как мне рассказывал дед мой по матери:
«Если не станет Лони?нго, утратим мы
Лоно землицы и водную гладь».
Листья Лони?нго парят над землёй,
Словно воробушки – сине-зелёные,
Ветви врываются в рамы оконные,
Падая на? пол мечом и стрелой –
Знак приближенья трагедий и войн.
Скоро столкнёмся мы с новыми буйствами?
Мир, разобщённый с природными чувствами,
В руки ладонь не берёт…
Телефон.
4
Стыдно смотреть, что – предания предков?
Бесится люд, сумасшедший и злой,
Новая поросль – врозь с головой,
Старые пни не рождают ростков.
Хлещут природу и рубят, и жгут
Леса останки.
И денежек ждут.
Смок, как в Гонконге, стоит над Тула?ном,
Катится дым по лугам и кварталам.
5. Плач леса
(Из книги Николая Зарубина «Осенние песни»)
Я – синичка, синичка, синичка.
Я – бельчёнок, зайчёнок, грачёнок.
Погорели гнездовья от спички,
Кем-то брошенной, незагашённой.
Мор и смрад опустились на землю,
Мы бездомные стали навеки.
И какого опились вы зелья –
Обезумели вы, человеки.
Я – кукушка, кукушка, кукушка.
Я лисёнок, а я – медвежонок.
Прислони своё ухо и слушай –
Ветер воет и он обожженный.
Обгорели от края до края
Неба синь и глубокие реки.
Что ты делаешь, видно, не знаешь –
Обезумели вы, человеки.
Я – букашка, букашка, букашка.
Я – листочек, травинка, кузнечик.
Погибать