Лепта

Виктор Михайлович Есипов

Виктор Михайлович Есипов известен как литературовед и составитель ряда книг Василия Аксенова. С 2006 года – старший научный сотрудник Института мировой литературы РАН. Автор книг: «Царственное слово» (1998), «Пушкин в зеркале мифов» (2006), «Божественный глагол» (2010), «От Баркова до Мандельштама» (2016), книги воспоминаний «Об утраченном времени» (М.: Эксмо, 2012) и недавно вышедшей книги «Четыре жизни Василия Аксенова» (М.: Рипол-классик, 2016). Но начинал он свою литературную жизнь как поэт, его стихи с 1974 года регулярно публиковались в центральной периодической печати, первая книга «Общий вагон» (М.: «Современник») вышла в 1987 году, вторая «Стихи разных лет» (СПб: «Сфера») – в 1984. Лучшие стихи из указанных книг составляют два первых раздела книги «Лепта», к ним также добавлены стихи, не публиковавшиеся в те годы по тем или иным причинам.

Виктор Есипов

Лепта

Из книги «Общий вагон» (1987)

«Все мы смертны, все мы тленны…»

Все мы смертны, все мы тленны,

И тебе пощады нет!

Но живёт поры военной

Небольшой автопортрет.

Выдают тот год жестокий

Скудный фон и жёсткий штрих:

Западающие щёки,

Выступающий кадык.

Напряжённость, ракурс резкий,

Тёмен лик, как образа.

Но пылают гневным блеском

Воспалённые глаза.

Узнаю, охвачен дрожью,

Разворот военных дней.

Ты свершил свой суд, художник,

Над эпохою своей!..

В одолевшем горе мире

Заоконный ярок свет…

И отца в пустой квартире

На стене автопортрет.

На сортировочной

Простые совершаются маневры —

Товарный формируется состав.

И лязг проходит, словно импульс нервный,

От головных вагонов до хвоста.

Вот семафор мигнул, как вспышка спички,

Освобождая путь наверняка, —

И, бёдрами качая, электричка

Проносится сквозь строй товарняка.

Как каблучки, колёса отстучали,

Сухая пыль осела на панель.

Сомкнулись вновь разорванные дали,

Печалью затуманился апрель…

Вот здесь грузились роты в сорок первом,

Решимость зрела в лицах молодых.

И била провожающим по нервам

Слепая медь оркестров духовых.

«Рывок – и корпуса наклон…»

Рывок – и корпуса наклон,

Срывает кепку встречный ветер!

Вдали грустит аккордеон

О тёплых днях, о щедром лете.

Соседи на гру0зовике

Уже увозят вещи с дачи,

Железный руль дрожит в руке,

Визжит цепная передача.

Так сладко знать, что чей-то взгляд

Как лента тянется за мною,

Что рассыпает листопад

Резные листья над землёю.

Ах, что-то вспомнится потом

И будет в памяти вертеться!

Ещё уклон, ещё подъём…

Как коротка дорога детства!

В день победы

Приметой хорошей погоды

Звенят комары за окном.

И снова, как в давние годы,

Стоит на столе патефон.

Забытого танца фигуры,

Забытый пронзительный взгляд —

Свет падает от абажура

На стену, где карточки в ряд.

Дивана обшарпана спинка,

Герань не устала цвести.

Вращается плавно пластинка,

Играет – грусти не грусти!

Над участью вдовьей щемящей,

Над ворохом трудных забот

Поёт дерматиновый ящик,

Пока не иссякнет завод.

«Ах, домик двухэтажный…»

Ах, домик двухэтажный,

Забытые печали.

Меня здесь не однажды

Приветливо встречали.

С меня снимали куртку,

Со мною говорили,

Смущая не на шутку,

По-сестрински любили.

Две девочки-соседки.

(Всё в прошлом – взятки гладки!)

В окне – жасмина ветки,

Картофельные грядки.

Прямой пробор у Ксени,

Кудряшки у Наташи…

Скрипучие ступени,

Те лестничные марши!

«Средь стен крупноблочных сосна…»

Средь стен крупноблочных сосна

Грустит в торжестве одиноком —

Когда-то она мне видна

Была из родительских окон.

На весь разносились квартал

Вороньи картавые крики.

Я взгляд на сосну поднимал,

Когда отрывался от книги.

А в книге кончалась глава,

Там жизнь побеждала искусство

И грустные чьи-то слова

Рождали ответное чувство.

Состав, прогремев в тишине,

Стихал за невидимым полем —

Нам даль закрывали в окне

Сараи, покрытые толем.

Ещё был бревенчатый дом,

Цветник с золотыми шарами,

Что тоже остались в былом,

В исчезнув