Слово к читателю

Как-то смотрел я телевизионную передачу из Ленинграда. В роскошном дворце собрались юноши и девушки. Играл оркестр. Было шумно и весело. И вдруг в зале воцарилась торжественная тишина. Исчезли улыбки. Стали суровыми лица.

Вошли убеленные сединой люди и стали вручать участникам вечера крохотные ломтики черного хлеба. «Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам…» Каждый с благоговением принимал в ладони этот необычный сувенир, долго-долго глядел на него. И в только что улыбавшихся юных глазах появлялись слезы. Это были слезы скорби и вместе с тем слезы радости радости победы, торжества жизни.

Эти юноши и девушки родились уже после войны. О блокаде, обстрелах и бомбежках, о героизме наших людей в боях с врагом они знают только из книг да из рассказов ветеранов – таких же вот, как эти поседевшие солдаты фронта и тыла, пришедшие сегодня к ним на вечер. И я подумал: как нужны нашей молодежи правдивые рассказы о тех трудных и славных годах… Именно тогда у меня возникло желание написать книгу воспоминаний.

Великая Отечественная война началась на моих глазах. Вместе со своими товарищами – бойцами и командирами пограничной заставы, я впервые лицом к лицу столкнулся с фашистскими захватчиками, а потом мы, пограничники, вместе с армейцами сражались под Ленинградом.

На моих глазах рождалась и набирала силы трасса, проложенная по льду Ладожского озера, легендарная Дорога жизни.

После разгрома врага народ-победитель приступил к мирному строительству, а для нас продолжалась боевая страда – надо было покончить с бандами фашистских прихвостней – буржуазных националистов, терроризировавших население наших западных областей.

Мне довелось быть участником событий, насыщенных беспримерным мужеством и отвагой. Встречаться с прекрасными людьми.

Те, кто приходит в жизнь теперь, должны знать прошлое Советской Родины, чтобы и пути выбирать с толком, и славу прошлых лет помнить. Берясь за перо, я хотел, чтобы молодые люди – военные и невоенные, прочитав книгу, «потрогали» это прошлое, во весь богатырский рост увидели отцов и старших братьев, не вернувшихся с войны, вспомнили еще раз всех – знаменитых и неизвестных, павших на поле брани, и взяли себе в пример их светлые жизни.

Память довольно полно сохранила все увиденное и пережитое. И все же, работая над воспоминаниями, я то и дело обращался к подлинным документам, хранящимся в архивах Министерства обороны СССР, Главного управления пограничных войск КГБ при Совете Министров СССР, к другим официальным источникам.

Отдаю свой труд, которому посвятил много лет, на суд читателей, особенно сослуживцев, товарищей, друзей – героев этой книги, как упомянутых мною, так и не названных.

В процессе работы над рукописью я получил весьма полезные советы и рекомендации от генерал-лейтенантов Г. И. Заболотного, В. И. Котова, генерал-майора И. С. Розанова, полковников В. Ф. Кравченко, Е. И. Кречета, за что выражаю им сердечную признательность.

    А. Козлов

Во имя жизни

Перед грозой

К новому месту службы я ехал на первом пассажирском поезде, следовавшем из Ленинграда в Выборг. В вагоне с жесткими диванами было многолюдно. В основном – военные. И разговор шел о только что закончившихся боях на Карельском перешейке.

За окном проплывали дачные поселки. Хотя был уже конец марта, зима и не думала сдавать своих позиций. Первозданной белизны снег толстым слоем укрывал землю и крыши домов. Высокие красавицы ели баюкали на темно-зеленых лапах тяжелые белые охапки. С затаенной грустью смотрел я на них – ели напоминали мне тайгу, Сибирь, знакомые с детства места, о которых я тосковал.

Поезд шел все быстрее и быстрее. В сплошную пеструю ленту сливались дома и деревья, люди и автомобили. Но вот машинист стал тормозить.

– Пересекаем старую границу с Финляндией! – торжественно объявила девушка-проводница.

Все прильнули к окнам: хотелось поскорее увидеть, каков же он, Карельский перешеек?

Пропал, словно его сдули, снег, исчезли высокие красавицы ели. Вся земля окрест была перепахана бомбами и снарядами. Черными столбами высились расщепленные, без крон, деревья; тут и там – брошен