Морской орел. Новые сказки русской Тавриды
Сергей Аркадьевич Крупняков
Ботик был маленький. И мачты его, и паруса, хоть и были самые, что ни на есть настоящие, но очень маленькие. И бухта, где он стоял, тоже была маленькая.
И это огорчало Ботика. Особенно, когда он видел, как в большую Гавань медленно, как огромные чайки, вплывали паруса и мачты таинственных кораблей. Самих судов Ботик не видел. Их закрывал высокий мол Большого порта.
Но это не мешало Ботику мечтать…
Сергей Крупняков
Морской орел. Новые сказки русской Тавриды
Ботик
Ботик был маленький. И мачты его, и паруса, хоть и были самые, что ни на есть настоящие, но очень маленькие. И бухта, где он стоял, тоже была маленькая.
И это огорчало Ботика. Особенно, когда он видел, как в большую Гавань медленно, как огромные чайки, вплывали паруса и мачты таинственных кораблей. Самих судов Ботик не видел. Их закрывал высокий мол Большого порта.
Но это не мешало Ботику мечтать.
Он представлял, как прекрасны были эти корабли. Белые с блестящими медными гвоздями, и звонкими бронзовыми колоколами. И великолепными верёвочными лестницами, что вели туда в поднебесье, где красовались яркие флаги.
Ботик слышал, что этих красавцев все называли Корветами, Бригантинами, Клиперами. В своих парусах они приносили ароматы южных морей, запах магнолии. Пока он был маленький, Ботику ничего не оставалось, кроме как мечтать. Но вот он подрос и в один из дней решился – выплыл в большую Гавань.
Сколько вокруг было кораблей!
Стоял шум: скрипели мачты, пели туго натянутые канаты, хлопали паруса, стучали реи.
И не было для Ботика более прекрасной музыки, чем этот многоголосый приморский шум.
Сначала Ботику казалось, что все корабли уходят в Большое плавание.
Но присмотревшись, он увидел, что большинство из них уютно устроились у тёплых причалов и подолгу никуда не выходили. Но что ему было думать о них, если мимо проплыл красавец – Корвет, весь в голубых парусах и разноцветных флагах. С берега Корвету салютовали пушки. И со всех кораблей его приветствовали матросы. Он выходил из гавани в дальний поход. Ботик подплыл ближе и, набравшись смелости, крикнул:
– Доброго пути, дяденька Корвет!
Неожиданно Корвет посмотрел в сторону Ботика и улыбнулся:
– Счастливо оставаться, Малыш!
От радости Ботик забыл обо всём. И всё плыл и плыл рядом с Корветом. Когда гавань осталась позади, Корвет спросил:
– Что тебе привезти из Австралии Малыш?
– Привезите мне… привезите… – Ботик не знал, где Австралия, что там есть, поэтому крикнул:
– Возвращайтесь сами, дяденька Корвет!
Корвет ничего не ответил.
В Гавань Ботик вернулся только к вечеру. Корабли, те, что стояли на причале, о чём-то разговаривали, глядя на Малыша. Они высокомерно отвернулись от него, считая, что слишком уж много чести, чтобы спрашивать, где он был. Хотя говорили именно об этом. Ботик ещё не знал их нрава, и смело подплыл к ним. Он был уверен, что они сродни Корвету.
– Как хорошо быть кораблём, – сказал Ботик.
Старая Шхуна снисходительно хмыкнула. Она всю жизнь возила хамсу, и у неё было своё мнение на этот счёт. Бывший пиратский Бриг даже не удостоил Ботика ответом, а Шаланда только качнулась с борта на борт.
Ботик подумал, что его слушают, и продолжал:
– Вы знаете, о чём я мечтаю? У меня есть мечта. Я хочу… – вдруг он увидел, что суда фыркают, сдерживая смех. Ботик замолчал, и хотел было уплыть в свою бухточку.
– Что же у тебя за мечта? – спросила насмешливо Шхуна.
– Я… Я поплыву в Австралию! – выпалил Ботик, но не успел он окончить фразу – взрыв хохота пронёсся по Гавани.
– Ах-ха-ха, в Австралию!
– Ох-хо-хо, в Австралию!
– Ух-ху-ху, в Австралию!
Смеялась Шхуна, смеялся Бриг, смеялись Шаланды, Шлюпки и Ялики.
Ботику стало ужасно обидно.
– Ты, хоть знаешь, что такое шторм? – спросила Шхуна.
– А про тайфун ты слышал, салажонок? – хохотал Бриг.
– Мёртвая зыбь тебе знакома? – хихикала Шаланда.
Обиднее всего то, что Ботик действительно ничего этого не видел. Но он был уверен, он чувствовал, что и шторм, и тайфун, и мёртвая зыбь – всё это, как раз то, что ему нужно. Ведь ему так хотелось узнать жизнь, услышать голос