Назад к книге «Дневник убийцы» [Максим Медвецкий]

Дневник убийцы

Максим Медвецкий

Игнат Сомов – человек, родившийся в глубинке и покоривший Москву. Вся его жизнь светлый праздник – безоблачное майское небо. У него есть всё, о чём он только мог мечтать в детстве, и даже более того. Но, как известно от сюрпризов судьбы не застрахован никто. И Игнат попал под её жернова. В один день он потерял всё то, чего добивался годами. Краски жизни поблекли. Настало время затяжной чёрной полосы. И в тот момент, когда Игнат уже полностью отчаялся, происходит ужасное событие, перевернувшее всю его жизнь с ног на голову. Для того чтобы родиться заново, человеку нужно умереть ещё при жизни, и очнувшись от тревожного забытья ужаснуться происходящему. Добро. Этот мир спасёт только добро.

Максим Медвецкий

ДНЕВНИК УБИЙЦЫ

В смятенье дней нерасторопных нам всё труднее рассмотреть

Сквозь бытия мрак еле брезжит, забытой истины рассвет.

Но мы слепы к его порывам, не узнаём его лучи

Нам легче жить стезей порока, забвенья пеленой ночи.

Всем на руку такой порядок, забытый мученик креста

Со скорбью с высоты взирает на достижение врага.

Пролог

Пожалуй, у каждого в жизни рано или поздно, наступает момент, когда былые ценности уже не являются основополагающими началами. Когда всё то, во что человек так безоговорочно верил, все идеалы и непоколебимые знания о том, что именно он живет, так как надо, разлетаются на мелкие невидимые осколки. В жизни каждого наступает день, который ставит под сомнение весь смысл прожитого. Он встаёт перед человеком невидимой стеной, заставляя его обращаться опять же к самому себе, задавать вопросы, которые ещё вчера нисколько его не тревожили. Он очень прямолинейно и ясно, используя лишь неопровержимые факты, показывает человеку, кто же он есть на самом деле. Он полностью ломает его представление о собственной персоне, удаляя из его мозга, словно ненужный файл, все убеждения внутренней и внешней значимости, даёт понять, что он совсем не тот, кем считал себя долгие годы. И вот такой день настал и в моей жизни.

Теперь я понимаю людей которые никогда ранее этим не занимаясь, берут обычную шариковую ручку, кладут перед собой тетрадь и начинают писать. Они ещё и сами не знают с чего начать, но обязательно первым делом аккуратно выводят посредине листа текущую дату, которая свидетельствует далеко не о времени года или дне недели. Основная её функция заключается в том, чтобы человек её написавший осознал, что он всё ещё жив.

Начало

Ещё совсем недавно жизнь представлялась мне светлым праздником. Я думал, что получил от этого мира практически всё, чего страстно желал долгие годы. Я радовался и наслаждался своими свершениями и достижениями, и тогда мне казалось, что действительно есть чем гордиться. Да так оно и было. Ну, посудите сами. Я начал свою жизнь в небольшом провинциальном городке, который ненавидел всей душою ещё с самого раннего детства, и единственной моей целью было вырваться из его цепких объятий. Только сделать это было не так-то и просто, и удавалось считанным единицам. Именно они и были для меня настоящими героями, а не киношные супермены, ловко ломающие ногами бетонные стены. Действительно, родной город совершенно не желал расставаться со своими коренными жителями, предоставляя им ряд, казалось бы весомых причин, по которым они откладывали свой переезд в лучшие места на неопределённый срок. И череда таких «важных» причин постоянно пополнялась. Они очень планомерно сменяли друг друга, постепенно отдаляя человека от его внезапного, а порой и правильного побуждения. И ему ничего не оставалось, как с этим смириться и во всём понукать на плохую судьбу. А ещё верить, что возможно его дети смогут вырваться из этого замкнутого круга. А они… Что ж, через годы, сидя на соседской кухне за обшарпанным столом они ещё не раз будут вспоминать и с гордостью рассказывать, о том, как когда-то собирались отсюда уехать да что-то не получилось. Для себя я назвал это явление как круговорот слабости провинциальных характеров. По сути каждый из них мог бросить всё и уехать. И понятно, что далеко не каждый бы стал на чужбине счастлив, но попытка всё же имела под собой определён