Дыхание Луны

Виктор Пикар

Любовь как вечная игра

Древнейший артефакт, Жезл Моисея, тысячелетия хранился потомками пророка в джунглях, на затерянном острове. И вот случайно он попадает в Москву. Наш герой, сам того не желая, активизирует его и обнаруживает, что невиданная сила, скрытая внутри Жезла, творит удивительные вещи. Два человека, находящиеся в его поле действия, становятся как один, расширяя собственное «я» до «Мы»… Соединившись чудесным образом с прекрасной слепой девушкой, герой обретает настоящую любовь, но девушку похищают… Ему предстоит пройти путь, полный невероятных приключений и неожиданных открытий.

В поисках любимой он соединится столь же чудесным образом со многими людьми – злодеями и праведниками, порой странными и непредсказуемыми – и вместе с ними попытается найти ответ на, быть может, главный вопрос мироздания: какая сила управляет человечеством и этим миром – добрая или злая? Ведь если эта сила – Любовь, если она добра и творит добро, то почему мы, люди, так много страдаем?

Виктор Пикар

Дыхание луны

© Крупинов Н. А. 2016

Серебристый

Закончив работу над этой книгой, я купил пятисотграммовый сливочный пломбир и дал ему немного растаять. Затем разделил мороженое на пять равных порций и смешал каждую с ягодами – первую с малиной, вторую с земляникой, третью с черникой, четвертую с клюквой, пятую с клубникой. Первую, с малиной, я поставил на стол в белой фарфоровой чашечке, остальные положил в холодильник, чтобы не растаяли совсем. В вазу опустил девять только что купленных алых роз. В фужер налил примерно двести грамм ликера «Бейлис».

И вот слепая Маша открыла дверь гостиной. Она привстала на цыпочки и потянулась всем телом к окну – было раннее утро, солнечные лучи уже проникли внутрь комнаты и высветили на паркете длинную полосу света, на которой стояла она в темно-синем шелковом халате – и улыбалась, как всегда, и ничего не видела, но все чувствовала.

Она спросила:

– Почему ты так волнуешься?

Я поцеловал ее в щеку, взял за руку и посадил в кресло во главе стола.

Она спросила:

– Что сегодня?

Я ответил:

– Все, что случилось с нами, я записал, как книгу. Я хочу прочитать тебе этот текст.

Маша не спросила даже, сколько это займет времени. Она сказала:

– Пахнет розами. Какого они цвета?

– Алые!

– Чудесно! И мой любимый шоколадный ликер здесь, я чувствую, и мороженое где-то рядом, с ягодами…

– Конечно! Начнем с малины…

Она послала воздушный поцелуй в мою сторону и сказала:

– Так читай же!

И я начал читать. Она удобно расположилась в кресле, откинув назад голову и прикрыв невидящие глаза, и соглашалась со всем, кивая головой и улыбаясь – лишь иногда она останавливала меня, хлопая в ладоши. Она делала это в том месте текста, где, по ее мнению, нужно было закончить старую главу и начать новую. Более того, иногда она давала название следующей главе, даже не зная ее содержания.

Она называла ее по цвету, каким-то одним словом.

Серый

– Лет до двадцати пяти мне казалось, что я буду жить вечно. Я видел слезы, людскую боль, я видел смерть и старость, но тем не менее, каким-то совершенно особенным, чудесным образом был уверен, что все это никак не коснется меня самого. Все проблемы отдельных людей и человечества в целом были лишь картинками на экране телевизора или ноутбука, я же всегда оставался снаружи, наблюдая и контролируя все, недосягаемый и веселый. Конечно же, это была глупость чистой воды – но ведь работало! Помню, я ничем не болел, был счастлив и радостен и быстро добивался всего, чего хотел. До определенного момента.

Мой следователь явно перебрал вчера. Он небрит, на нем несвежая рубашка. Глаза красные, воспаленные. Пальцы нервно теребят незажженную сигарету. Таким я его не видел, за все долгое время нашего общения. Он ходит по комнате, из одного угла – в другой. Его голос хриплый и простуженный, его глаза ищут соучастия, и сегодня я бы накинул ему лет пять сверх его тридцати пяти. Он обычный, незащищенный, уязвимый – как все люди на улице.

Я спрашиваю:

– И когда же наступил этот момент?

Он останавливается посреди комнаты, рассеянно смотрит на тусклую лампочку под потолком.