Глава первая

Через площадь от кинотеатра «Юбилейный», там, где начиналась аллея по-солдатски остриженных берез, стояли друг против друга киоск «Союзпечати» и экскаватор. Слегка проржавленный механизм надрывно копал траншею, пятясь и неряшливо рассыпая вокруг себя желтые глиняные комья. Стекла киоска возмущенно позванивали.

В киоске сидел молодой человек с перекошенным от грохота лицом. Он сидел очень прямо, положив худые руки на зажурналенный прилавок и, не мигая, смотрел перед собой. Глаза его были пусты и бесцветны. Возле киоскера к сигаретным упаковкам прислонялась длинная трость с черной эбонитовой рукояткой.

Экскаватор нездорово затрясся и смолк. Из кабины выбрался просторный в плечах мужчина, бесцельно побродил вдоль железной панели агрегата, сплюнул и ушел.

Размягченный тишиной, киоскер хихикнул: плевок машиниста не канул в безвестность – его старательно счищал с брюк синего костюма интеллигентный мальчик при галстуке, сумке на боку и в алых кроссовках. Узкий дипломат был небрежно отставлен в сторону.

Оторвавшись от весьма неловкого занятия, он с веселой улыбкой оглянулся. Никакой реакции со стороны прохожих не последовало. Один киоскер с холодным интересом смотрел на оплеванного.

Паренек выпрямился и, подхватив багаж, широким полувоенным шагом приблизился к киоску.

– Здравствуйте, – сказал он.

ЗЕРКАЛО – 1 (Константин Новгородцев)

Темный ежик волос над чистым прямоугольником лба. Умный, открытый, часто восторженный взгляд карих глаз; удлиненный овал нежного, с румянцем, лица. Красив.

С детства потреблял книги запоем, пока не выучился читать. Спортом занимался лишь под давлением отца и с отвращением изучил основы активной самообороны. Длительное время участвовал в художественной самодеятельности, неоднократно награждался медалями за спасение утопающих.

* * *

– Здравствуйте, – сказал Константин, – у вас нет чего-нибудь о сцене?

– О сцене? – опешил киоскер. – Нет.

Юный артист разочаровано хмыкнул и, помахивая дипломатом, двинулся вниз по улице к старым кварталам многоэтажек.

«О сцене ему подавай… сопля в галстуке! Мужика не обматерил… приезжий, наверное…»

Тут по стеклу забарабанили легкие пальцы и девичий голос пропел:

– При-вет!

– О, Наташа!

Киоскер с удовольствием глянул на свежее нахальное лицо девицы, одетой против моды в настолько короткую юбку, что прохожие пугались и убыстряли ход, обязательно кинув взгляд на неслыханное безобразие. Бесстыжая этим не беспокоилась: в уголках ее прелестных губ таилось легкое презрение ко всему на свете.

– Чего замечтался?

– О тебе, только о тебе…

Она усмехнулась.

– Ладно, я клиента привела. Он диск-жокей из Н-ска. Музыка нужна, и много…

Киоскер немедленно переключил внимание на стоящего поодаль фасонистого паренька в замшевом пиджачке настежь.

– Этот?

– Да… Эдик! – обернулась Наташа. Клиент послушно переменил позицию. Киоскер, взволнованный выходом своей фирмы на новую арену, забыв о трости, выбрался из стеклянного гнезда в редкую тень мобилизованных берез. Там и состоялся краткий деловой разговор:

– Музыка для интереса или для работы?

– Наш интерес весь в работе, – уклончиво ответил клиент. – А почем твой брак идет?

– А вот эти «почем» да «сколько» – не надо. Порядочные люди говорят мне лишь объем да сроки.

– К примеру, раз в месяц по двести-триста кассет?

– Какие вопросы, Эдик! – хладнокровно ответил киоскер, ощущая в сердце жгучую досаду: заказ явно перекрывал все его возможности.

Успокоенный Эдик протянул мягкую, сливочной белизны ладонь.

– Через месяц товар будет?

– Хоп, – сухо кивнул бизнесмен.

На этом они расстались.

– Что делаешь в четыре дня? Может, на пляж?, – возвратившись, спросил он Наташу.

– Посмотрим. Будь на старом месте…

Ее выразительная фигурка долго не терялась в людском потоке. Киоскер, смежив веки, смотрел ей вслед. «Минимум пятьсот-шестьсот монет чистой прибыли! Прикинем… что мы имеем. А имеем мы две приставки – «Маяк» и «AIWA». Чистую пленку под честное слово займем у Ирочки из ПТУ, связи у нее есть… «Свежачок» найдем… Но вот с двумя аппаратами не работа, а каторга…

ЗЕРКАЛО – 2 (Александр Лан)

Коренной мишуринец. Был