Перед строем
в багдаде некое спокойствие.
как будто родина – сестрой
на время стала.
…грею кости я…
а сзади дышит общий строй.
в упор не вижу, в чём вина моя.
была поверка?.. где гулял?
с сестрою бегали мы на море,
и что! – «а то, что ты фигляр.»
…сестра моя – косички тоненьки
(горохом капли, «тяжкий Рок»…);
цветок, в однажды взятом томике
засушенный мечтами впрок.
а пацанам…
пожрать им надо бы.
а мне?.. арест? вся жизнь – арест.
(и сок на платьице гранатовый…
и небо чистое окрест.)
буржуйка сбоку жарит медленно.
«ты шут гороховый! паяц!
всё сущее тобой осмеяно!»
…а рота – ждёт убогих яств.
мыслишки ползают, как вошеньки,
в тиши – то кашель, то «апчхи»…
и я не вижу ничегошеньки
сквозь запотевшие очки.
23.01.12, г. М
Морское
…Сам море – и сам себе алый парус…
Ну, может быть, белый. Плюс алый шарф
(а вовсе не стяг, как обычно). Пакость
какая-то грозно гудит в ушах, —
какой-нибудь Вагнер, полёт валькирий…
И – сам себе путник (который мог
когда-то искать себе бури в кире,
пока не истаял в огне дымок
малейшего смысла).
…Сам муси-пуси —
и сам себе клич! манифест, памфлет!
А на горизонте – то мимо Фудзи
улитка спешит найтовать на флэт
(пока не застигло в пути), то спутник
сигналит из космоса: «Help! Some more!»…
Но все мудрецы на мели. Ведь путь их
безумие.
(И – не пройдёт само.)
14.02.12
Волосы Мальвины
Небо – это волосы Мальвины,
собранные некогда в тюки,
ставшие (не мы ли в том повинны?)
синью невесомою… Теки
плавно у емель над головами
и – шепча: «Заслуга ли, вина ль
ваша в том, а я пребуду с вами!» —
тихо о себе напоминай.
…Что Мальвина! – мчится в чаще лезвий
на членистоногом скакуне:
это бред (по случаю болезни), —
лучше не задерживаться мне
в мире, где луна – ведро без дужки,
тучи же – горящие дрова
и на влажной, скомканной подушке
бритая застыла голова.
17.02.12
В пути
когда в коровнике пустом сухой найдётся уголок —
всё лучше там, чем под кустом… ведь есть и пол, и потолок…
ну ладно, крыша… и не в счёт, что и не ел ты, и не пил.
…по крайней мере, не течёт с покрытых плесенью стропил
а будет лето – лучше ты найди побольше стог – и в нём
дождись вечерней темноты…
мы всё когда-нибудь вернём! —
ну а пока… берём лишь то, чего не нужно никому —
и сквозь тумана решето уходим сытыми во тьму
поскольку ветер тут такой,
что каждый рухнет, поражён!
…а воздух – можно брать рукой и резать запросто ножом
а после – лестницу найдя,
зарыться в облако – и там
напиться тёплого дождя,
назло ребяческим мечтам
о том, как ты вернёшь долги
о том, как детство ты вернёшь
…себя не мучь себе не лги
себе – ты самый
лучший
нож.
18.02.12
Герои
«даже ты и я снести в силах целый мир»
…ведь хотели ясности! —
кто ж тебя сломил?
мы хотели строгости линий и палитр…
так замри же в робости:
белым мир облит
раз желали что-то мы выбрать полютей,
все следы затоптаны,
но зато – метель
раз жалели как-то мы…
что-то… а теперь
только стужа с фактами – в сердце всех степей
«…напряги же бешеность
истреби же лень,
от-себя-к-себеженец!
северный желень,
студень! жижа шустрая!» —
ну же, где болит?
…мир напрягся, чувствуя
жар твоих молитв
11.03.12
Томление
шуршат кузнечики в ночи, едите жир вы
а коренные москвичи бормочут шифры
и выдают им их багаж, а в банке – налик
и – меряясь («а ну, покажь!») – все едут на юг.
на юге… добрая душа сдаст угол в доме
затем подарит не спеша привычно вдовий
непостижимо сильный жар… там будут волны
и мутноватый лунный шар… и вздох притворный
…ворчат задумчиво сверчки в гостях у моли
«так вы вернулись, своячки? и как на море?
не трусят, нет? а вдруг москва закрутит вентиль?»
…слова – любого колдовства ветхозаветней
вечерний плещется туман в низине тёмной
на вахте – крутят оттаван и тину тёрнер
«у нас тут тоже море, блин!» … подходит сейнер…
даёшь финансовый трамплин, суровый север
«у нас тут тоже есть москвич, разнорабочий
на шее шарф, у носа свищ… певец обочин
оратор (мол, ужасный век, мол, нету мочи)
типичный лишний человек, посланец ночи»
а где-то – ветер, и судьба, и запах вкусный
звучи