Автобус (сборник)

Анаилю Шилаб

Он вдруг появился – весь грязный и страшный. Он нес в себе продолжение, но не новое, а цикличное и мерзкое повторение старого, обыденного, будничного, монотонно повторяющегося старого, но для многих вполне положительного. Это был мой автобус. Наконец-то! Ура! Потому что, честно говоря, материальное на тот момент взяло верх над идеальным, и в вечном споре души и тела победило тело. Ноги совсем заледенели. А ты, бабуля, если такая шустрая, могла и рысцой до дому до хаты пробежаться. Для твоего возраста полезны прогулки на свежем воздухе. А нам, молодым, нужно беречь силы, чтобы поработать на благо отечества. Не зря же государство нас терпит всю свою сознательную жизнь. Я сейчас сдохну в этой давке! Ненавижу, ненавижу давку. Куда, куда они все прут эти бараны? И на какой… нужно своим пакетом делать из меня лепешку. Я знаю, что владелица пакета ни в чем не виновата. Она как все – человек, которому тесно в автобусе. Сразу вспоминается всё, что нужно, чего не хватает. Ей нужно покормить мужа и подмазаться к нему, чтобы он починил стиральную машину. А бабуле слева – чтобы правительство вместе с государством и буржуями, проворовавшимися донельзя, повысили ей пенсию, а еще, как присказка – паразит о том, что вся молодёжь дерьмо. Может быть, она и права. Все наркоманы, алкоголики и того хуже – тунеядцы. Да, да. Мы все такие. На самом деле она не права, всё не так. Мы ещё хуже! Мы пессимисты.

Анаилю Шилаб

Автобус

Он вдруг появился – весь грязный и страшный. Он нес в себе продолжение, но не новое, а цикличное и мерзкое повторение старого, обыденного, будничного, монотонно повторяющегося старого, но для многих вполне положительного. Это был мой автобус. Наконец-то! Ура! Потому что, честно говоря, материальное на тот момент взяло верх над идеальным, и в вечном споре души и тела победило тело. Ноги совсем заледенели. А ты, бабуля, если такая шустрая, могла и рысцой до дому до хаты пробежаться. Для твоего возраста полезны прогулки на свежем воздухе. А нам, молодым, нужно беречь силы, чтобы поработать на благо отечества. Не зря же государство нас терпит всю свою сознательную жизнь. Я сейчас сдохну в этой давке! Ненавижу, ненавижу давку. Куда, куда они все прут эти бараны? И на какой… нужно своим пакетом делать из меня лепешку. Я знаю, что владелица пакета ни в чем не виновата. Она как все – человек, которому тесно в автобусе. Сразу вспоминается всё, что нужно, чего не хватает. Ей нужно покормить мужа и подмазаться к нему, чтобы он починил стиральную машину. А бабуле слева – чтобы правительство вместе с государством и буржуями, проворовавшимися донельзя, повысили ей пенсию, а еще, как присказка – паразит о том, что вся молодёжь дерьмо. Может быть, она и права. Все наркоманы, алкоголики и того хуже – тунеядцы. Да, да. Мы все такие. На самом деле она не права, всё не так. Мы ещё хуже! Мы пессимисты.

Ура! Мама! Как долго я ждала этого момента. Место освободилось!!! Это ни с чем несравнимо. Спишь три часа. Сдаешь экзамен в Университете. Чуть выпиваешь. Едешь, засыпая на ходу в битком набитом автобусе, мечтая о горячем супце. И вдруг – о, радость, можно присесть. Однозначно оргазм. Есть рай на земле.

Ну, кто ещё меня толкает? На! Видишь, товарищ, все вписано: номер магнитной карты и студенческий продлен. Что?!

Человек в какой-то странной для контролёра робе салатового цвета в розовый цветочек показывает моим глазам удостоверение. Я его не вижу, поэтому единственное, что ему остаётся, это пытаться показывать его моим глазам.

– Да я вам показала карточку – говорю я ему.

Нет, это не всё. Теперь я должен тебе показать. Пойдём со мной, ты увидишь всё.

Всё?!

Да.

Всё??

Да. Да.

Нет, то есть совсем всё?!

Естественно, я же контролёр – смотритель автобуса. Вы разве не в курсе?

Да я даже не знаю, скорее всего, да.

Ну, ладно, тогда «всё» будет окончательным.

Тут объявили следующую остановку: «Внимание, следующая остановка – «Смерть тем, кто собирается выйти», приготовиться, а тем, кто не собирается, всё равно придется когда-нибудь…»

Я посмотрела на тех, кто собирался выходить. Их было не много, не мало – н